Юнас Гардель или «Фобия шведского общества»

Очень непросто быть открытым гомосексуалистом в России. Особенно, если речь идет о той условной гомосексуальной половине, которая выглядит женственно и жеманно. Это те, которых «настоящий русский мужик» любит назвать звонким словцом на «п…»

Однако, если рассмотреть некоторые западные страны, то становится ясно, что там ситуация совершенно иная. Взять, например, Швецию. Швеция известна своей толерантностью к гомосексуальным меньшинствам. В этой стране гомосексуальная пара может заключить брак и даже имеет право на усыновление детей. В Стокгольме ежегодно проходит массовый гей-парад, во время которого каждый гомосексуалист открыто заявляет о себе. Он имеет свое право на сексуальное счастье, а главное, может чувствовать себя в безопасности.

Нетрадиционная сексуальная ориентация в шведском обществе считается совершенно приемлемой. В Швеции некоторые известные политики и главы министерства являются открытыми гомосексуалистами и публично появляются вместе со своей парой перед камерами папарацци.

Юнас Гардель — очень известная и популярная в Швеции фигура. В первую очередь, он любимый шведами писатель, философ, а также комик. Он гомосексуалист, открыто предъявляющий публике свою сексуальную ориентацию.

Во многих произведениях Гардель пишет о поиске Бога, о попытках понять, в чем смысл жизни. Очевидно, что он — анально-кожно-зрительный звуковик. Во многих своих произведениях он вновь и вновь затрагивает тему мужского гомосексуализма и страхов, которые берут начало в детстве.

В условиях современного кожно-зрительного Запада носители зрительного вектора выживают в любом состоянии. Именно поэтому там так популярно вегетарианство, защита животных, окружающей среды. Запад создает моду на демонстрацию себя и оставляет за каждым право на миллионы всевозможных страхов.

Кожный мир пропагандирует ценность собственного мнения на все, максимальную заботу о себе, индивидуализм. В западном обществе четко прослеживается тенденция кожного безразличия: никому нет дела до других. Отношения строятся по принципу: «Ты меня не трогай — и делай что хочешь! А я тебя не буду трогать — и сам буду делать то, что вздумается мне». Поэтому, если кто-то заявляет, что он гомосексуалист, то на это следует реакция: «На здоровье, если ему так нравится, пускай будет тем, кем хочет». В кожном мире до этого никому нет дела.

В кожном менталитете каждый имеет право на жизнь. Каждый имеет право быть внутри современной «стаи», даже бесполезный и недоразвитый ее член — кожно-зрительный персонаж. Кожная законодательная система покровительствует всем. Здесь каждый имеет право быть тем, кто он есть, ничего не скрывая. Узаконено все. Поэтому на Западе к гомосексуализму относятся совершенно нормально.

Сейчас Гарделю уже за сорок. В молодости, будучи личностью эпатажной, заметной и скандально известной, он наделал много шуму своими заявлениями, гомосексуальной ориентацией и очень нетипичным литературным творчеством.

Особенно это касается его раннего произведения «Детство комика», уже вошедшего в обязательный школьный курс по шведской литературе. Во многих своих интервью Гардель заявлял, что описывал в этой книге свои детские переживания. Особую роль в произведении занимают проблемы общения с другими людьми и страхи. Одним словом, типичные темы, волнующие носителя зрительного вектора, так и не сумевшего развиться в состояние «любовь».

Гардель является также, пожалуй, одним из самых известных комиков во всей стране. Причем выступает он совсем не в той манере, в какой выступают на русской сцене Жванецкий, Петросян, Задорнов и другие популярные юмористы. Гардель в исступлении носится по сцене, кривляется, выплескивая из себя тонны эмоций, обсмеивая всех — себя, своего любовника, Швецию и остальной мир.

Это, по сути, сжигание эмоций в свое удовольствие, а зрители просто наблюдают за процессом. Причем шведская публика отлично воспринимает его кривляния, считая этот способ самовыражения самым лучшим и талантливым. Это демонстративное и истерическое поведение человека со зрительным вектором, которое никогда в России не приобрело бы такую широкую популярность, как в Швеции.

Давайте немного углубимся в суть романа «Детство комика», который с середины 90-х годов читает каждый шведский подросток.

Главный герой романа — школьник Юха, которому приходится выживать в современной шведской школе. Роман автобиографический, и степень оголения «неприглядных и слабых проявлений души» в тексте настолько велика, что будоражит читателей, заставляя возвращаться в не самые приятные моменты собственного детства.

Текст крайне концентрированный, эмоционально нездоровые зрительные состояния передаются весьма точно и максимально откровенно. Во всех подробностях описываются трудности налаживания контактов с окружающими, полное отчуждение со стороны матери-звуковички, ссоры с ненавистным Юхе отцом. Вдобавок подросток страдает от насмешек одноклассников, от неспособности дружить с теми, с кем он хочет, и от презрения тех, с кем ему приходится общаться.

Вот отзыв одного русскоязычного читателя: «Это роман о детях-изгоях. Я до сих пор так и не смог дочитать его до конца — чтение причиняет мне почти физическую боль. Я бы не решился так честно рассказать всему миру о своем детстве».

И это совершенно верно. Книга наполнена неприкрытыми, крайне неприемлемыми и даже постыдными для русского менталитета деталями мужского характера. Наверное, именно поэтому она так и не прижилась в России, выходя лишь небольшими тиражами.

В то же время роман глубоко психологичен и является наглядной иллюстрацией того, как растет подросток с огромной долей страха в зрительном векторе.

Страх задан зрительному ребенку от природы, в этом состоянии он испытывает сильнейшее эмоциональное напряжение. Внутренние ощущения страха настолько сильны, что жить с ними постоянно просто невозможно. Поэтому в норме ребенок пытается выйти из этого состояния — и оно в итоге может вырасти в чувство сострадания и сопереживания другим. Начинается оно с жалости и любви ко всему живому — растениям, домашним животным, а на более высоком уровне развития переходит в чувство любви и сострадания к человеку.

В описании былых страхов и узнают себя взрослые зрительники. Дело в том, что большинство развивается в любовь и тем самым выходит из своих страхов, а кто-то остается в них навсегда. Недостаточная развитость в любовь подразумевает большой остаток страха, который постоянно напоминает о себе.

Зрительный ребенок, особенно мальчик, часто очень раним, эмоционально уязвим, слаб. Подвергаясь нападкам, угрозам, побоям в школе, он может остаться в состоянии постоянного страха за свою жизнь. Юха боится своих одноклассников, боится быть осмеянным, отвергнутым и пытается выживать единственно возможным и известным ему способом — смешить всех, быть шутом класса. Отсюда и название романа. Вместо глубоких чувств и реальных отношений с людьми, он старается обсмеять любую ситуацию, всегда сказать что-то остроумное и забавное. В этом он ощущает свою ценность внутри коллектива. Кроме того, таким юмором он пытается сгладить свои тяжелые психические состояния.

Прототип Юхи — сам Гардель, поэтому звуко-зрительный мальчик в романе ведет множество звуковых рассуждений, идущих как бы в промежутках между событиями в жизни главного героя. У Юхи нет друзей, большие проблемы с установлением эмоционального контакта с людьми, ведь во всех он видит потенциальную опасность для себя. Он общается тесно только со звуковой девочкой Анникой и с Томасом — еще более слабым изгоем класса.

Рядом с Томасом Юха чувствует себя человеком. Юха спокоен, уверен и даже готов его защищать, чтобы хоть в чем-то почувствовать свою силу. Юха внутренне радуется, когда видит, что Томас плачет. Когда Томаса в классе унижают все кому не лень, Юха с радостью готов к ним примкнуть, лишь бы не быть крайним.

С Анникой у Юхи звуковая связь, но только когда они дома одни. На людях он старается этого не показывать. К тому же Анника влюблена в него, а Юха в нее нет. Виной тому его состояния страха, ведь когда человек в страхе, то чувство любви он не испытывает. Несмотря на их звуковую душевную близость, он никогда не показывается с ней на глаза одноклассникам. Ведь Анника не кожно-зрительная девочка, за которой обычно бегает весь класс, а просто синий чулок, на который особо никто не обращает внимания. Через свой кожный вектор он чувствует, что эта девочка своим присутствием рядом с ним не повысит его статус в классе.

Архетипичные проявления стрессующего кожного вектора Юхи выражаются в готовности продать и подставить любого, дружить с сильным товарищем и заискивать, лишь бы выжить и претендовать на более высокое положение в классе. Ему это, правда, никогда не удается. Описание мучительного детства во многих читателях находит внутренний отклик.

Состояния самого Гарделя также являются продуктом несчастного детства. Его кожный и зрительный вектора так и остались в архетипе, недоразвитыми. Он пишет про детей, про детские страдания, раз за разом пытается проживать их. Его детство не стало достаточной базой для полноценной взрослой жизни. Он не сумел пройти через те жизненные ситуации, которые делают людей психически готовыми к взрослой жизни, не смог адаптировать враждебную среду. Ему было слишком «страшно» в зрении. В итоге он остался в архетипе.

Многие взрослые люди ведут себя и общаются именно так, как это делают подростки, пытаясь ранжироваться в коллективе, то есть детские игры для них продолжаются. Однако Гардель — также обладатель анального и звукового векторов, благодаря которым он сумел-таки реализовать себя в обществе. Он написал много книг, добился признания в социуме, общество готово было принять его творчество. И в этом Гарделю повезло.

Мазохистские тенденции в кожном векторе и страх в зрительном ведут человека в гомосексуальные связи. Если мы рассмотрим такой сценарий для чистого кожно-зрительного типажа, без других векторов, то именно таких мальчиков сексуально используют. У них есть стремление быть сексуально подвластными настоящим самцам, так как связями такого рода удовлетворяются их мазохистские желания. Когда самец имеет сексуальную связь с самкой, то он свою самку защищает от всех. Точно таким же образом женоподобные кожно-зрительные мальчики снимают свой страх, будучи под защитой анальных «бизонов».

Юнас Гардель — это многовекторный полиморф с анальным вектором, но в этом случае именно кожный и зрительный вектора привели его в гомосексуальные отношения.

«Во мне живет женщина среднего возраста, заключенная в тело ранимого юноши», — проговаривает он в своем интервью.

Гардель выставляет всего себя на обозрение, в том числе не скрывает и факт, что он в десятилетнем возрасте подвергся изнасилованию. О том, каким образом это повлияло на его сексуальную ориентацию, можно рассуждать долго...

Немалое количество людей проживало юношеские страдания Юхи, читая «Детство комика». Крайне нездоровые ощущения в коже и зрении описаны так, как будто Юхе теперь весь мир должен за то его несчастное детство.

В рамках кожного западного менталитета Швеции подобный роман (да и сам эксцентрический и эпатирующий образ Гарделя) внесли свой немалый вклад в гомосексуальную терпимость. Можно смело утверждать, что Юнас проиндуцировал все общество своим страхом, подав его на блюдце толерантности, с правом на индивидуальные переживания и дозволенность любых, даже самых нездоровых состояний.

Разобраться подробнее в нюансах процессов, происходящих в западном обществе, а также в причинах, из-за которых в других странах приемлемо то, что никогда не приживется у нас, можно на тренинге Юрия Бурлана «Системно-векторная психология». Регистрация на бесплатные онлайн-лекции по ссылке.

Корректор: Галина Ржанникова