"Все знакомые и друзья Раневской знали о том, что ей лучше не попадаться на язык, так как это «было чревато»: великая актриса не очень-то стеснялась в выражениях, а ее гениальные фразы сразу же становились крылатыми и «улетали» в народ. Самое интересное, что Фаина Георгиевна специально ничего не придумывала – просто афористичность была сутью великой актрисы. Существует огромное количество остроумных высказываний, сказанных или якобы произнесенных Раневской. Вот лишь некоторые эпизоды из этой большой коллекции."
* -Фаина Георгиевна,как ваши дела?
-Вы знаете, милочка, что такое говно? Так оно по сравнению с моей жизнью - повидло.
* Жизнь - это затяжной прыжок из п.зды в могилу.
* Есть люди, в которых живет Бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть люди, в которых живут только глисты.
* Цинизм ненавижу за его общедоступность.
* Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите : "Умерла от отвращения"
* -Страшно грустна моя жизнь. А вы хотите,чтобы я воткнула в жопу куст сирени и делала перед вами стриптиз.-Как ваша жизнь, Фаина Георгиевна? Я вам еще в прошлом году говорила, что говно. Но тогда это был марципанчик.
* На том же вечере Раневскую спросили: " Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности брюнетки или блондинки?
Не задумываясь она ответила: "Седые!"
* "Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха".
-"Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?"
* «Старость - это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идет на анализы».
* «Старость - это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.»
* «Успех - единственный непростительный грех по отношению к своему близкому».
* «Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза».
*Актеры обсуждают на собрании труппы товарища, который обвиняется в гомосексуализме: "Это растление молодежи, это преступление…" ― Боже мой, несчастная страна, где человек не может распорядиться своей жопой, ― вздохнула Раневская.
*Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям, играй после этого Островского!
* Как я завидую безмозглым!
*Раневскую о чем-то попросили и добавили:
– Вы ведь добрый человек, вы не откажете.
– Во мне два человека, – ответила Фаина Георгиевна.
– Добрый не может отказать, а второй может. Сегодня как раз дежурит второй.
* Если бы я, уступая просьбам, стала писать о себе, это была бы жалобная книга — «Судьба — шлюха».
* Обсуждая только что умершую подругу-актрису:
-Хотелось бы мне иметь ее ноги- у нее были прелестные ноги! Жалко - теперь пропадут.
*Раневская стояла в своей гримуборной совершенно голая и курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель Театра им. Моссовета Валентин Школьников. И ошарашено замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила:
– Вас не шокирует, что я курю?
---------------------------------------------------
Конечно, очень мало информации, чтобы как-то системно осмыслить ее яркую личность, но давайте попробуем?
Цитирую нашу переписку из чата:
[10:13:06] Дарья: ....а что можно сказать о состоянии вектора у Раневской судя по ее афоризмам и пр? (think) .. ведь не всякий анальник такими изречениями сыпит... что это?..почему такая фиксация на анальной теме? (think)
[10:18:01] Ксеня: и одиночество, Дарь
[10:18:10] Ксеня: везде сквозит про одиночество человека
[10:18:25] Дарья: ..одиночество - это звуковое, да?
[10:18:42] Дарья: анально-звуковая обида?
[10:19:01] Таюта: да что-то на обиду не похоже...
[10:19:11] Дарья: ..а что тогда?...
[10:19:58] Дарья: ....по-моему у нее как раз циничность есть, которую мы одно время пытались определить по векторам.... так откуда это растет?
[10:20:07] Ксеня: а вывесьте у кого есть возможность на форум фотографию её, а то я собираюсь на работу уже, накидаем афоризмов и пообсуждаем
[10:20:12] Таюта: по одним афоризмам сложно сказать... надо смотреть... слушать... знать ее...
[10:20:36] Таюта: и я не вижу циничности в ней...
[10:20:39] Дарья: ок, Ксеня
[10:21:01] Дарья: ..Таюта, а что видишь?
[10:22:26] Таюта: сложно описать... это в ощущениях... юмор... добрый, пусть анальный... это как признание внутреннее как факт бренности бытия... я не знаю, была ли она одинока... но она очень сильная... потому что нет злобы... я не вижу злобы...
[10:22:55] Таюта: но это я через себя все (chuckle)
--------------------------------------------------------------
Некоторые факты из биографии Фаины Раневской:
"Родилась Фаня Фельдман в 1896 году в Таганроге. Ее отец, был человек очень состоятельный. Ему принадлежали фабрика сухих красок, несколько домов, магазин, склады и даже пароход. В городе его уважали. Свое происхождение Фаина не афишировала. Как-то, мучаясь над сочинением своей биографии, она начала: "Мой
отец был небогатым нефтезаводчиком-", порвала и больше никогда автобиографий не писала. Мать ее была женщиной чувствительной, любительницей искусств. Одно из детских воспоминаний Фаины: мама в слезах, они текут рекой, и унять их невозможно. "Что такое, мамочка, что случилось? " ? "В Баденвейлере умер Чехов".
А на ковре упавший томик его рассказов. Фаина убежала с ним и, не отрываясь, прочитала "Скучную историю". Так, когда ей еще не было восьми, Антон Павлович впервые вошел в ее жизнь. И расположился в ней надолго: пока она не переиграла все его пьесы: "Вишневый сад" (Шарлотта), "Чайка" (Маша), "Свадьба" (Змеюкина), "Юбилей" (Мерчуткина), "Три сестры" (Наташа), "Дядя Ваня" (старуха Войницкая).Второй раз Фаина увидела мать в таком же горе, когда умер Лев Николаевич Толстой. "Погибла совесть, совесть погибла", - рыдала мама.
С детства Фаина была робкой, от неуверенности заикалась (это осталось до старости и проявлялось в минуты волнения, но только в обычной жизни и никогда на сцене). Она тяжело сходилась с детьми и неважно училась. Гимназию так ненавидела, что родителям пришлось ее забрать. Она получила домашнее образование и сдала гимназический курс экстерном. Как такая стеснительная девушка могла вбить себе в голову, что ее призвание - театр, непонятно! Семья до поры до времени относилась к увлечению дочери спокойно, но, когда та заявила, что пойдет в актрисы, отец высказался резко: "Посмотри на себя в зеркало и увидишь, что ты за актриса!" Однако легче было бы остановить поезд на полном ходу, и в девятнадцать лет Фаина ушла в самостоятельную жизнь.
В Москве она несколько раз держала экзамены в театральные школы, но так заикалась от волнения, что ей сказали: "Деточка, это профессиональная непригодность". Тогда она пошла в частную школу, где за учебу надо было платить, и ее взяли. Деньги, которые дали ей родители, быстро иссякли. Она немного подрабатывала в цирке в массовке, потому что ничего не умела. Но этого на жизнь и учебу не хватало, и она понимала: положение сложное, надо что-то делать. Знакомство с известной провинциальной примой, ученицей Веры Комиссаржевской, Павлой Вульф можно было бы считать счастливым даром судьбы, если бы не та настырность, с которой Фаина его добивалась. Вот и вышло: главный подарок. Это отнюдь не везение, а характер, бурный поток, пробивающий себе дорогу через любые препятствия.
К Вульф Раневская попала абсолютно неумелой актрисой. Павла Леонтьевна после отыгранного накануне спектакля мучалась мигренью и никого не принимала. Но когда ей доложили, что какая-то странная заикающаяся девица настаивает, чтобы ее впустили, почему-то согласилась. Навязчивая гостья оказалась неуклюжей порывистой девушкой с большими испуганными глазами. Заикаться она перестала, как только прошел первый страх. Девушка сказала, что мечтает работать с Павлой Леонтьевной и согласна на любые роли. Вульф указала на стопку пьес, лежащих на столике: <Пусть выберет, что хочет, и подготовит отрывок>. Девушка явилась спустя несколько дней, и опытная Вульф поняла, что отпустить ее она не может. Взять ее в театр она тоже не могла, но дала ей большее: взяла в свою семью и помогла ей стать Актрисой. Их дружба продолжалась много лет, до самой смерти Павлы Леонтьевны.
В мелодраме Леонида Андреева "Тот, кто получает пощечины" у Раневской была роль в толпе, без единого слова текста. Она совершенно не понимала, что ей надо делать, и обратилась за помощью к "первому сюжету" Иллариону Певцову, исполнителю главной роли. "А ничего не делай, только люби меня, люби изо всех сил", - посоветовал он. Когда спектакль закончился, Фаина разрыдалась, и никто не мог ее успокоить. Привели Певцова. "Что ты?" - спросил он. "Я так любила Вас, так любила!" Певцов всё понял и сказал: "Помяните меня, из этой барышни выйдет большая актриса".
Ей с детства внушали, что она нехороша собой, и она поверила, хотя фотографии молодой Раневской свидетельствуют о другом. Ну, немного крупноват нос, но все остальное в порядке. И сколько жизни! Сколько света и юмора! Семитские волосы, пышные, вьющиеся, глаз горит. А она стеснялась себя, и не только в юности. Даже признанная и увенчанная всеми премиями и званиями, просила режиссера убрать первые ряды партера или хотя бы так строить мизансцены, чтобы она все время оставалась в глубине. Ну почему, Фаина Георгиевна?! Я убегу, я боюсь публики- Если бы у меня было лицо, как у Тарасовой- У меня ужасный нос. Когда закончился ее первый сезон в летнем театре в Малаховке, Фаина осталась без работы. Через "театральное бюро" (оно же "актерская биржа") она нашла работу на зимний сезон в Керчи, но ей не удалось доработать до конца сезона: труппа не делала сборов, и театр прекратил свое существование. Ей даже не заплатили, так что выехать из города она смогла, только продав свои сценические костюмы. Следующим городом стала Феодосия, но и там антрепренер сбежал, не заплатив актерам.
Кочевала Раневская много: Симферополь, Архангельск, Сталинград, Баку- В первые годы от отчаянной неуверенности Раневская была неуклюжа и вызывала смех, поэтому в ролях молодых героинь проваливалась. Зато в ролях характерных,комических , даже совсем маленьких, притягивала к себе все внимание, заслоняя главных героев. Когда она уже обосновалась в Москве и стала играть у Таирова незначительные роли, ее появление отвлекало зрительское внимание от царицы этой сцены Алисы Коонен. Пришлось уйти. Много позже, в Театре Моссовета, она так сделала роль спекулянтки Маньки ("Шо грыте? Шо грыте?"), что Завадский был
недоволен: эпизодический персонаж стал чуть не главным. Он хотел снять ее с роли, а это была ее любимая роль! "Вы слишком хорошо играете!"- сказал он недовольно. "Если надо в интересах дела, я могу играть хуже", - ответила Раневская. За десятилетия совместной работы она хорошо изучила его характер и выражала свои чувства в яркой, свободной форме. Однажды Завадский закричал ей из зала: "Фаина, вы своими выходками сожрали весь мой замысел!" - "То-то у меня чувство, что я наелась говна", - парировала она. Дальше, еще острее. Он: "Вон из театра!" - Она: "Вон из искусства!"
Она довольно многим мешала, и своим талантом, и тяжелым характером. Подолгу в театрах не служила. "В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части>, -¦ такой итог подвела она, сменив дюжину театров. В театре Красной Армии Раневская сыграла пять ролей, из них одну колоссальную: Вассу Железнову. Хозяйку жизни, бизнес-вумен, как сказали бы сейчас, подавившую в себе все чувства. Васса принесла ей всеобщее признание и звание заслуженной артистки. В 38 лет она начала сниматься. Сначала "Пышка" Михаила Ромма, а потом "Подкидыш" и "Золушка". Эйзенштейн хотел снять ее в роли Ефросиньи в "Иване Грозном", но министр кинематографии Большаков не позволил: "Семитские черты Раневской очень ярко выступают, особенно на крупных планах".
Безумный успех "Подкидыша", где она сыграла немолодую властную женщину Лялю, готовую усыновить "ничейного" ребенка, стал пожизненным кошмаром актрисы. Лялины слова, обращенные к тихому, послушному мужу: "Муля, не нервируй меня!", - она слышала от своих почитателей всю жизнь. В Ташкенте, где они с Анной
Ахматовой были в эвакуации, этими криками ее преследовали дети, едва завидев на улице. Приходилось скрываться дома. Даже Брежнев, прикалывая к груди Раневской орден Ленина, не удержался и тихо сказал ей: "Муля, не нервируй меня!" Она ответила: "Леонид Ильич, так дразнят меня мальчишки или хулиганы". Он трогательно извинился: "Простите, но я вас очень люблю".
Она была любима и вождями, и публикой, и критикой. Рузвельт отзывался о ней, как о самой выдающейся актрисе ХХ века. А Сталин говорил: "Вот товарищ Жаров хороший актер: понаклеит усики, бакенбарды или нацепит бороду. Все равно сразу видно, что это Жаров. А вот Раневская ничего не наклеивает, и все равно
всегда разная". Этот отзыв ей пересказал Сергей Эйзенштейн, для чего разбудил ее ночью, вернувшись с одного из просмотров у Сталина. После звонка Раневской надо было разделить с кем-то свои чувства, и она надела поверх рубашки пальто и пошла во двор будить дворника, с которым они и распили на радостях бутылочку.
Во времена ее молодости еще было деление на амплуа, и Осип Абдулов говорил, что она и героиня, и травести, и гранд-кокетт, и благородный отец, и герой-любовник, и фат, и простак, и субретка, и драматическая старуха, и злодей. Словом, Раневская, целая труппа, считал Абдулов. Но это было неверно. Лирические роли удавались ей хуже, ее коньком было сочетание трагического и комического, эксцентричность, соединенная с психологической глубиной. Одна из лучших работ, роль Розы Скороход в кинофильме "Мечта". Но при божьем даре характером она
отличалась чертовски трудным! Один актер даже собирался ее побить за то, что она сделала ему грубое замечание. Вообще-то виновата была она: реплику подала так тихо, что он не расслышал и замешкался с выходом на сцену. Но признать вину она не хотела и напала на беднягу: "Кто это?! Я впервые вижу вас в театре. Это рабочий сцены? Я не работаю с любителями!"
С годами становилась все более едкой, от ее замечаний, от сарказма страдали не только артисты, но и режиссеры. Начинающему композитору, сочинившему колыбельную, она сказала: "Уважаемый, даже колыбельную нужно писать так, чтобы люди не засыпали от скуки". С Любовью Орловой они были, можно сказать, приятельницами, но и в ее адрес Раневская позволяла себе шуточки. От безобидной ("Шкаф Любови Петровны так забит нарядами, что моль, живущая в нем, никак не может научиться летать") до колкого передразнивания ("Ну что, в самом деле, Чаплин, Чаплин- Какой раз хочу посмотреть, во что одета его жена, а она опять в своем беременном платье! Поездка прошла совершенно впустую").
С людьми высокопоставленными она также не церемонилась. Как-то телевизионный начальник Лапин спросил ее:
-В чем я увижу вас в следующий раз? - В гробу. Комната, в которой она жила в Старопименовском переулке, была кишка без окон, так что ее можно было уподобить гробу. "Живу, как Диоген- говорила она, -Днем с огнем". Много курила, и, когда известный художник-карикатурист Иосиф Игин пришел к ней, чтобы нарисовать ее, она так и вышла, погруженной в клубы дыма на темном фоне. Врачи удивлялись ее легким: -Чем же вы дышите? - Пушкиным, - отвечала она.
У нее было обостренное чувство сострадания- к мясу. "Не могу его есть: оно ходило, любило, смотрело- Может быть, я психопатка?" Про курицу, которую пришлось выбросить из-за того, что нерадивая домработница сварила ее со всеми внутренностями, Фаина Георгиевна грустно сказала: "Но ведь для чего-то она родилась!"
Раневская продолжала играть, даже когда ей это было уже трудно физически. Вся театральная и нетеатральная Москва ходила в Театр Моссовета, чтобы увидеть ее в спектаклях "Странная миссис Сэвидж" и "Дальше, тишина". В "Тишине" они с Пляттом играли старых супругов, которых разлучают дети, потому что никто из них
не хочет забирать к себе сразу двоих родителей. Зал рыдал. -Я видела ее и в последней роли,старой няньки Фелицаты в комедии Островского "Правда хорошо, а счастье лучше". Фелицата светилась любовью, она,
собственно, и являла собой здравый смысл и добро. Фаина Георгиевна двигалась с трудом, выходила на сцену в мягких домашних тапочках, и было понятно: это не Раневская уже плохо помнила текст. Она беспомощно замирала и всем своим видом извинялась. "Все, хватит, больше не могу играть", - каждый раз говорила она, но
все умоляли ее не уходить из спектакля. Она была его талисманом.
Незадолго до смерти Раневской режиссер-документалист Марианна Таврог решила снять великую актрису в своей серии "Старые мастера" (в серию вошли кинопортреты Марка Прудкина, Верико Анджапаридзе и еще нескольких титанов из "уходящей натуры"). Фаина Георгиевна наотрез отказалась рассказывать перед камерой о том, как работала над ролями, и вообще сниматься. Марианна Таврог ходила к ней день за днем целый месяц и наконец решила схитрить. Сказала, что снимет только фотографии на стенах (а у Раневской в доме их было много, и она общалась с ними. Это был ее мир). Фаина Георгиевна согласилась рассказать про тех, кто там запечатлен, и тогда в доме появились кинооператор с камерой, осветитель и критик Наталья Крымова. Крымова в кадре задавала свои вопросы, а Раневская отвечала, забыв про съемку- То была последняя встреча зрителя с ней.
Она прожила 88 лет, хлебнув горечи болезней и одинокой, бессемейной старости. У нее была домработница, ее навещали друзья, но самым близким существом оказался пес Мальчик, ради которого она отказывалась ложиться в больницу или ехать в санаторий.
Однажды Раневскую спросили, была ли она когда-нибудь влюблена. -А как же, - сказала Раневская, - вот было мне девятнадцать лет, поступила я в провинциальную труппу. Сразу же и влюбилась. В первого героя-любовника! Уж такой красавец был! А я-то, правду сказать, страшна была, как смертный грех- Но очень любила ходить вокруг, глаза на него таращила, он, конечно, ноль внимания- А однажды вдруг подходит и говорит шикарным своим баритоном: "Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером: буду к вам в семь часов". Я побежала к антрепренеру, денег в счет жалованья взяла, вина накупила, еды всякой, оделась, накрасилась. Жду сижу. В семь нету, в восемь нету, в девятом часу приходит- Пьяный и с бабой! "Деточка, - говорит, - погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!" С тех пор не то что влюбляться, смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!
Раневская говорила: - Старость - это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман, и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить! Старая харя не стала моей трагедией. В 22 года я уже гримировалась старухой и привыкла, и полюбила старух моих в ролях. А недавно написала моей сверстнице: "Старухи, я любила вас, будьте бдительны! Книппер-Чехова, дивная старуха, однажды сказала мне: "Я начала душиться только в старости".
Когда Раневская получила новую квартиру, друзья перевезли ее немудрящее имущество, помогли расставить и разложить все по местам и собрались уходить. Вдруг она заголосила: - Боже мой, где мои похоронные принадлежности?! Куда вы положили мои похоронные принадлежности? Не уходите же, я потом сама ни за что не найду, я же старая, они могут понадобиться в любую минуту! Все стали искать эти "похоронные принадлежности", не совсем понимая, что, собственно, следует искать. И вдруг Раневская радостно возгласила: -Слава Богу, нашла! И торжественно продемонстрировала всем коробочку со своими орденами и медалями.
Вот еще выдержки из
"В семье было четверо детей – два брата и старшая сестра Белла. Когда Фаине было 5 лет, умер младший брат.
Как признавалась сама Фаина Георгиевна, она не была счастлива в родительском доме: Мне вспоминается горькая моя обида на всех окружавших меня в моем одиноком детстве... Почему же, живя без всяких материальных проблем, в семье, где у нее были еще брат и сестра, горячо любимая мать, девочка чувствовала себя несчастливой и одинокой? Возможно, причина в ее повышенной ранимости из-за легкого заикания, которым Фаина страдала от рождения. (каким же будет системный ответ на этот вопрос?)
Боясь насмешек, Фаина избегала сверстников, не имела подруг, не любила учиться. С трудом проучившись в младших классах Мариинской женской гимназии, девочка упросила родителей забрать ее оттуда. Училась плохо, арифметика была страшной пыткой. Писать без ошибок так и не научилась. Считать тоже. Наверное, потому всегда, и по сию пору, всегда без денег… - признавалась впоследствии Фаина Георгиевна. то же время Фаина получила обычное для девочки из обеспеченной семьи домашнее воспитание, обучалась музыке, пению, иностранным языкам, любила читать.
Увлечение кино пришло Фаине лет в двенадцать. Свое первое впечатление от увиденного она описывала так: Обомлела. Фильм был в красках, возможно, Ромео и Джульетта. Я в экстазе, хорошо помню мое волнение… Чуть позже началось увлечение девочки театром. Первые посещения городского театра оставили в ее душе неизгладимые впечатления, но настоящее потрясение испытала она в 1913 году, когда побывала на спектакле Вишневый сад А.П.Чехова на сцене Московского Художественного театра, где играли звезды тех лет. Кстати, псевдоним Раневская именно из этой пьесы. Однажды по дороге домой у Фаины из сумочки выпали деньги, их подхватил ветер, а она смеялась и говорила: Как красиво они летят!. Ее спутник тогда заметил: Вы совсем как Раневская. Так и осталась за ней эта фамилия, позже став официальной.
Как признавалась Раневская, профессию она не выбирала – она в ней таилась. После увиденного на сцене, она уже знала, что будет актрисой обязательно. Сдав экстерном экзамены за курс гимназии, Фаина стала посещать занятия в частной театральной студии А.Ягелло. Девушка училась свободно двигаться на сцене, говорить, растягивая слова, чтобы скрыть свое заикание.
От непростого характера Раневской страдали окружающие. Так постоянными придирками она довела до слез Ию Саввину. Но потом звонила с извинениями, которые потрясали величественной откровенностью: [b]Я так одинока, все друзья мои умерли, вся моя жизнь – работа… Я вдруг позавидовала вам. Позавидовала той легкости, с какой вы работаете, и на мгновение возненавидела вас. А я работаю трудно, меня преследует страх перед сценой, будущей публикой, даже перед партнерами. Я не капризничаю, девочка, я боюсь. Это не от гордыни. Не провала, не неуспеха, я боюсь, а – как вам объяснить? – это ведь моя жизнь, и как страшно неправильно распорядиться ею.(как это системно прокомментировать?) За год до своей смерти Раневская отказалась играть на сцене. Старость, - сказала она, - вещь страшная. Болят все мои косточки. Очень устала, очень. Восемьдесят семь лет! Я не Яблочкина, чтобы играть до 100 лет. Нет, больше на сцену не выйду! Умерла Фаина Георгиевна 19 июля 1984 года, после перенесенных инфаркта и пневмонии…
А что можно сказать о состоянии векторов? Вроде бы реализованность, и на отдачу, но в то же время,усматривается и страдание в ее КЖВ 
...в особенности когда есть зрение....я не могу сейчас на данный момент обосновать и доказать...я просто ощущаю уретральность у Раневской...
