Если коротко, речь идёт о рядовом в то время деле о групповом изнасиловании в шпанистом районе Петербурга, конкретно - в Чубаровом переулке (ныне Транспортный) которое на этот раз прогремело на всю страну, благодаря журналистам, большому досудебному ажиотажу в связи с появлениями новых и новых деталей преступления, широких общественных обсуждений наказания, которого заслуживают молодые ребята 17-ти - 25-ти лет, многие из которых являлись членами РКСМ и - благодаря беспрецедентной строгости наказания, вынесенного на суде и приведённого в исполнение.
Некоторые детали примечательны в системном смысле:
И - почему это было тогда вполне себе рядовое по сути преступление, читаем:
в середине 1920-х волна хулиганства захлестнула весь Союз.
Архангельск, Иркутск, Херсон, Харьков, Владивосток – отовсюду находишь в тогдашних подшивках сообщения о всевозможных диких, дерзких, злобных выходках. В Ленинграде кроме «чубаровских» были ещё «балтийские», «порховские», «охтенские»… «Красная газета», 1925 год: «Охтенские бьют стекла, срывают вывески, выворачивают фонари, мажут ворота и стены. Гаванпольские нападают на прохожих. Балтийские специализируются на собачонках и кошках, которых подвешивают к окнам, чтобы пищали, и на преследовании подростков. Тамбовские практикуют в пивных и клубах». «Известия» с возмущением сообщали, что столичное Замосковоречье затерроризировано неким Васькой Рыло и его братвой. Когда Ваську наконец отдали под суд, корреспондента, который про шайку написал, избили. В Пензе шпана регулярно блокировала жизнь города: ночью опрокидывала ассенизационные бочки и поутру пройти по зловонному морю было невозможно.
Уголовщина легко переходила в дела более серьёзные. «Ульяновск. На выехавшую в д. Криуши для разбора хулиганских дел выездную сессию суда напала группа хулиганов во главе со Стародубовым, который бросился с бритвой на пом. прокурора т. Баскину». «Артёмовск. Обнаружен труп комсомольца Аника. Предполагается, месть хулиганов, на процессе которых Аник выступил свидетелем».
Вспышки хулиганства – следствие социальных потрясений вообще. Нечто подобное (только тогда в ходу был термин «озорство») переживала Россия после отмены крепостного права, когда в города повалили разорившиеся крестьяне, в том числе молодёжь. Потом – вспышки в 1905–1907 гг., накануне и во время Первой мировой. Так что большевики имели дело с давней болезнью. Конечно, революционный и послереволюционный раздрай в головах усугубил её развитие.
То есть, как это мы видим системно, что представляет собой хулиганское сообщество: на фоне уретральной вольницы в социально нестабильное время всплывает векторальное недоразвитое и архетипичное: уретральные бандиты, анальные "мстители миру" и насильники, кожные грабители и воры, ведомые мышечники.
Из другой статьи по теме:
Понятие "хулиганство" пришло в Россию из Европы в десятых годах ХХ века, впервые это явление было отмечено в Петербурге. ..Хулиганы куражились, дрались, устраивали поножовщину почти безнаказанно, поскольку в подавляющем большинстве они были пролетарского происхождения. В 1924 году председатель губернского суда товарищ Нахимсон признавал, что "главные кадры хулиганов состоят из зеленой молодежи, частью даже членов РКСМ. Надо увлечь и привлечь эту зеленую молодежь той или иной работой: кружками, экскурсиями, даже танцами (все же лучше, чем хулиганство), одним словом, придумать для них разумные развлечения". Суды всякий раз учитывали их социальное происхождение; на одном из судов прокурор говорил: "Наказание должно быть очень суровым, но условным" (это примерно как двадцать лет каторжных работ - условно). В особых случаях, например, при покушении на убийство, хулиганы отделывались недолгим тюремным заключением. При таком положении дел горожанам оставалось лишь меланхолически классифицировать их шайки.
Исторически интересен тот факт, что именно на этом деле впервые в Советском Союзе к уголовному по сути делу были приписаны политические мотивы и такие вещи затем стали повседневной судебной практикой (взято из первой статьи):
Дышло закона
Пять лет? Три десятка уродов сломали девчонке жизнь, изувечили морально и физически, преступление прогремело на всю страну – и не больше пяти лет? Тут уж на кону был авторитет советской власти!
И суд проделал юридический финт. Потерпевшая ведь собиралась на рабфак? Чтобы стать советским специалистом? Значит, перед нами – посягательство на жизнь и здоровье будущего советского специалиста. То есть – политический бандитизм. Расстрельная статья. («Какой бандитизм! – кричал Кочергин-старший. – Судите нас за то, что мы сделали!» И был зачислен в «идеологи чубаровщины».)
Итог: семи обвиняемым – расстрел, двое оправданы, остальным – большие сроки. Общественность приняла приговор с удовлетворением. Шли дискуссии – как ещё их наказать? Может сослать на какой-нибудь необитаемый остров в Белом море? (Географы искали на карте подходящий). Подвергнуть лоботомии? Но, в конце концов, просто отправили на Соловки.
Что по-житейски – вопросов нет! – справедливо. Но только довольно скоро политическая подкладка стала шиться к чему угодно: халатность объявлялась «вредительством», авария – «терактом». И про первый прецедент подобной трактовки закона – действительно мерзкое «чубаровское дело» – уже никто не помнил.
Но хулиганство тогда на самом высшем уровне действительно признали нетерпимым. И в подшивках находишь уже новые слова: «Следствие – в течение 24 часов… руководителей групп и шаек – к высшей мере… прекратить отпуск спиртного несовершеннолетним и нетрезвым… высылать в неблагополучные районы конные патрули…»
Чувствуете, как "запахло" обонятельной мерой с информацией об этих властных ужесточениях?!
По-видимому, идея переводить политические и даже уголовные дела в расстрельные в суде над "чубаровцами" пришла с самого верха страны: при таком ажиотаже, Сталин не мог не быть в курсе и, возможно, именно тогда сработала его обонятельная мера, призванная безжалостно (в зрительном смысле) уничтожать всё, что мешает или может помешать выживанию стаи (единого государства), и она широко распространила свое действие.
