Эссе об уретральных состояниях

[liliya_V]

История про уретральную девочку, продолжение. Однажды в гости приехали родственники, там был мальчик, брат они очень дружили. Так вот этот мальчик сел на кресло и стал смотреть мультики. Она увидела это и побежала его сгонять. Кресло было очень широкое, такое, что двое взрослых могли поместиться, не то, что дети. Но это было ее кресло, видимо трон любимый. Она подбежала и начала выталкивать брата и пока не столкнула его полностью не успокоилась. Тогда уселась на кресло, раскинула руки и ноги, откинулась на спинку, подняла голову и свысока обвела взглядом всех. Довольная и умиротворенная посидела несколько минут и побежала играть дальше. Четко присматривая за своим "троном", чтобы его никто не занял. Был у нее такой особенный взгляд, из под лобья или с ухмылочкой или испепеляющий. Она реагировала на тех взрослых, которые пытались ее наставлять и учить. Вспышкой ярости заканчивалась эта история и выбрасывала то, что ей предлагали. Например дали колготки и помогали надевать и чуть ущипнули, так вот и колготки летели и вопль громкий раздавался. Указали что-то делать, не пойдет и не будет делать. Не приемлемое действие совершил человек, именно в этом глаголе для нее заключался смысл. Она сама решала к кем голова разговаривать, а с кем не будет и ей совершенно все равно, что это взрослый человек, а она ребенок.

[olgaan7]

Рассказ, написанный развитой и реализованной кожно-зрительной дамой. Я в восторге, читала, остановиться не могла.

«Да ладно, это не страшно»

С ним всегда было неудобно, потому что он называл вещи своими именами. Он делал это не из стремления сказать правду. Его вообще очень трудно было назвать правдивым.


Бывает, человек стоит, засунув руки в карманы джинсов, покачивается с носка на пятку - и ты понимаешь, что призывнее этого ритма ничего нет.

он приходил домой в окровавленных рубашках и содранной с запястий кожей после нескольких дней отсутствия. Бросал мне: «Не голоси. Отбились», -
Большинство из нас вело себя с ним именно так, признавая его интересы более важными.

Я никогда не говорила с ним о других женщинах.

А через день он, сияя, появился у нее на пороге. Она встретила его, уперев руки в бока. Она была подготовлена, а я - надежно заперта в комнате. В течение пяти минут я слышала его рассказ. О том, как сложно было достать ее адрес. О том, как темно в ее районе. О том, какие ожоги остались на его пальцах, пока он при помощи зажигалки рассматривал табличку с номером на доме – «вот, посмотри!». О том, как она похожа на одну девушку из «Плэйбоя» - того самого номера, который он держит у себя на прикроватной тумбочке.
Никакого плэйбоя на тумбочке он не держал. Но через пять минут она открыла дверь в комнату и смущенно сказала: Рит, выйди, там к тебе Глеб пришел…
В другой раз он вернулся после долгого отсутствия. Он вообще любил внезапно уезжать и приезжать без предупреждения.
Появление Глеба обычно действовало на моих знакомых мужчин отрезвляюще. Не потому, что его боялись, хотя, возможно и поэтому тоже, потому что бился он самозабвенно, пока соперник не упадет или не попросит пощады. Просто его присутствие действовало на меня магически, и это было заметно.

Спустя 10 лет я узнала, что его больше нет. Он соорудил петлю – и влез в нее. Я всегда думала, что он когда-нибудь сорвется с высоты – он любил мосты, верхние этажи и все такое. Но он решил, что петля уместнее. Наши общие знакомые, подсчитывая его активы, были просто возмущены таким поступком: «Ведь все шло в гору, все было так хорошо», - говорили они. Но он называл вещи своими именами: если смысла нет – значит, конец.
Мне жаль, что я в эту ночь не смогла с ним поделиться глотком чего-то, отчего смерть не кажется такой страшной.

Потрясающе, как это знакомо до боли...