Перестала бить, орать, пугать...

16 июня 2018

В этих строках я обращаюсь к тем людям, кто в этом тексте узнает себя и свою жизнь.

Я получила огромное множество результатов после прохождения тренинга по системно-векторной психологии Юрия Бурлана, и они с течением времени постоянно увеличиваются. Однако самым СУЩЕСТВЕННЫМ результатом после прохождения тренинга я считаю полное избавление от навязчивых изматывающих суицидальных мыслей и тяжелейшей глубочайшей четырехлетней депрессии.

Слыша слово «депрессия», я всегда ассоциировала его с состоянием, когда у человека плохое настроение. Однако это не так. Это совсем иное состояние. Я никогда не могла подумать, что лично переживу это тяжелейшее состояние души после рождения дочери. Меня сейчас поймет только тот, кто его испытывает каждый день, и каждую секунду борется за жизнь. Борется с самим собой, а если точнее – с внутренним состоянием, которое забирает все силы, чтобы жить. Невозможно описать всю тяжесть этого адского состояния, которое люди назвали словом «депрессия».

Прежде чем я расскажу о «жизни» до тренинга, хочу сразу отметить – это все осталось в прошлом. Сейчас нет и намека на эти состояния. Я полностью избавилась от них, пройдя тренинг по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

Депрессия вошла в мою жизнь сразу же после рождения дочери. Мне был 21 год. В первый же день, когда я лежала с новорожденной дочкой в роддоме, я начинала в душе понимать, что со мной происходит что-то не то. Я стала мамой, но счастья и радости от этого я абсолютно не испытывала. Желание спать меня не покидало ни на секунду, так как моя дочка была не из тех, кто хорошо спал. Она спала мало, постоянно была под грудью. Я не видела ни сна, ни отдыха. Во время беременности я и подумать не могла о том, что жизнь так резко меняется с рождением ребенка, если выразиться точнее – моментально. Меня это ошеломило. Я не была к этому готова. Рождение ребенка для меня было словно снежный ком свалился на голову. Ты уже не принадлежишь сам себе, твои желания уходят на второй план полностью. Ты резко вынужден отдавать все свое внимание, всю свою заботу и все свое время новорожденному человечку, а на себя не остается времени вообще.
На второй же день жизни моей малышки я перестала брать трубку, когда мне звонили подруги, отвечала на звонки только моей мамы. Мне уже тогда было не до других людей… Подруги (они тогда были еще без детей) обижались, что я им не пишу и не звоню, но мне было совершенно безразлично, что они себе там думают. Мне хотелось только одного – чтобы меня никто не трогал, и чтобы меня все оставили в покое.

Первый явный тревожный звоночек о том, что со мной происходят очень странные и крайне плохие изменения, случился на четвертый день после родов. К тому времени муж привез нас с дочкой домой из роддома. Четко помню, что было 4 часа утра. Я четверо суток почти не спала совсем, вымоталась ужасно. Дочь была под грудью. Я смотрела на спящего мужа и ненавидела его лютой ненавистью. Меня дико раздражало, что он спит, а я уже вот как 4 дня практически без сна. И вдруг мне в голову пришли мысли о своей новорожденной малышке: «Лучше бы ты умерла! Зачем ты мне вообще нужна? Как жаль, что ты не умрешь, как сильно бы я хотела, чтобы ты умерла сейчас! Я бы смогла жить как раньше и спать как раньше, спать как нормальный человек. И за что я стала мамой? За что мне такое наказание?» Сказать, что спустя секунду я испугалась от ужаса этих мыслей, появившихся в моей голове без моего желания – это ничего не сказать. Меня бросило в холодный пот. Я сидела на кровати, прислонившись спиной к стене, кормила дочь грудью и не понимала, да что же это в конце концов со мной такое происходит. Сейчас я четко понимаю – я вошла в состояние послеродовой депрессии. Не плохого настроения и усталости, а самой настоящей депрессии, которая ежесекундно сжирает тебя изнутри.
С каждым днем мои плохие состояния становились все сильнее и крепчали, по ощущениям они увеличивались словно в геометрической прогрессии. В отражении зеркала я видела измученную, несчастную, сонную девушку с огромными черными кругами под глазами, и меня это абсолютно не волновало. Кстати, меня вообще ничто не волновало тогда. Состояние безразличия ко всему и всем я пронесла все 4 года.

Малышка подрастала, она меня совершенно не радовала. Для меня уход за ребенком был сплошной нескончаемой каторгой АБСОЛЮТНО во всем. Моя мама умилялась, смотря на свою внучку, я лишь с трудом натягивала улыбку – не было во мне вообще никаких светлых чувств к малышке, не было сил радоваться изменившейся жизни. Я чувствовала огромную вину перед дочерью за то, что у нее такая мама как я. Мама не от мира сего. Как жаль, что я не встретила тогда тренинг по системно-векторной психологии Юрия Бурлана… Ребята, как бы мне хотелось заново пережить то время и насладиться счастьем материнства во всем его объеме! Я очень плохо помню, какой была моя дочь, когда она была маленькая. Я настолько ушла в себя, что меня полностью заполнило желание, чтобы меня все оставили в покое.

Дальше становилось еще хуже. Сейчас безумно больно писать об этом, но я обязана это сделать ради тех мам, которые живут сейчас так же, как и я тогда жила, читают эти строки и в них узнают себя. Я очень хорошо помню, что моей малышке было примерно полгодика, плюс-минус пару месяцев. Я параллельно училась в ВУЗе на последнем пятом курсе, и в то время, когда я могла бы поспать, пока малышка отдыхала, я писала диплом. Я не знала, что такое сон, была изношена как морально, так и физически. Муж был на заработках. Все заботы о ребенке были на моих плечах. Было ощущение, словно у меня есть живое тело, а внутри я мертвец, словно внутри огромная черная дыра размером с космос, которую ничто не в силах заполнить, словно внутри все кромешно черное и гнилое. Единственная надежда отдохнуть была на дневной сон дочери.

Один раз она поспала днем мало, и я не успела вместе с ней лечь спать, так как заканчивала дела по дому. Она ни в какую не укладывалась спать. Что я только не делала… На меня нашло чувство лютой ненависти к ребенку за то, что из-за нее я не могу поспать, и я сорвалась… Это был первый срыв. Я стала избивать своего ребенка с неимоверной для ее тельца силы. Она лежала в своей кроватке в одном подгузнике, я хлестала ее ладонью по ножкам, спине и попе, по этой нежной детской коже, в состоянии полного безумства. Ребенок неистово кричал, захлебываясь в собственном испуганном и полном ужаса крике. Ребенок не мог понять, за что с ней так поступает ее мама! Я орала на весь дом как бешеная: «Спать!!!!!!!! Спать, я кому сказала!!!!! СПАААААТЬ!!!!!!!!» Я не знаю, сколько это все длилось, может минуту, может две, три, может больше, я выбежала из комнаты, рыдая навзрыд, я больше не могла выносить ее плач и крик. Я села на пол под дверью комнаты, прислонилась спиной к двери и ревела, ревела, ревела в голос, абсолютно бессильная перед своей депрессией, перед той дырой, которая с каждым днем отнимала мои силы, которая каждый день уверенно забирала у меня эту жизнь.

Немного проплакавшись и оправившись, я вернулась в комнату. В детской кроватке лежала маленькая девочка, моя доченька, избитая своей ненормальной, чокнутой, обезумевшей матерью. На ее коже были красные следы от моей ладони. Я очнулась, увидела все это, и поняла, что же я натворила… Меня накрыло громадное чувство вины. Я взяла ее на руки, дала ей грудь, гладила ее нежно. Она успокаивалась, я смотрела на нее и понимала, что я ее не люблю, у меня нет чувств любви к ней, но КАК БЫ МНЕ ХОТЕЛОСЬ ЕЕ ЛЮБИТЬ!!!!!!!!!!!!

Ранее отзывчивая ко всем людям, тихая, я и мухи обидеть не могла, а после рождения дочери я превратилась в зверя, способного поднять руку на маленького ангелочка в человеческом обличьи, и я не могла понять причины этого состояния. Эти причины я полностью осознала только на тренинге, и это было ошеломительное открытие для меня, которое разделило мою жизнь на «ДО» и «ПОСЛЕ».

Был еще один раз, когда я ударила дочку. Ей еще не было годика. Она кусала меня за грудь, не случайно, а специально, ребенку ведь интересно познавать окружающий мир, кусала и смеялась – нравилось ей это занятие. Мне было очень больно. Она меня взбесила, я ее хлыстанула по ручке ладонью, был слышен сильный шлепок. Ребенок моментально стал плакать, она стала меня еще больше бесить. Я с силой запихала ей грудь в рот, она давилась ею, но я не хотела этого видеть и слышать, мне очень было нужно заткнуть ее орущий рот. Потом я стала успокаиваться, и она тоже…. Она уснула. Я была совершенно разбита… Я была бессильна перед собой. Депрессия была сильнее меня.

Прогулки с дочерью – это было относительно приятное из той жизни. Она засыпала только в коляске. О том, чтобы ребенок днем самостоятельно уснул в кроватке, я могла только мечтать. Даже грудь не помогала. Мы шли на прогулку, я затыкала уши вакуумными наушниками, и 2-3 часа я наслаждалась тяжелым роком на всю громкость, заглушающим меня, пока мы гуляли с дочкой на улице. Гуляла я с дочерью исключительно всегда одна. Я не выносила других мамочек. Я считала их тупыми курицами (пишу дословно свои мысли в то время), у которых разговоры сводятся только к детям и к тому, где можно купить что-то для ребенка подешевле. Дети, дети, дети… Других разговоров словно не существовало у них! Мне было тошно от этих тем. Мне не о чем было разговаривать с ними. Музыку в наушниках я не слышала – я слушала свой поток мыслей, проносящийся в голове. Я слушала хаотичные, спутанные мысли, в которых не было содержания, смысла, они были ни о чем. Я была настолько уставшая, что могла уснуть, сидя на лавочке на улице. Рядом с лавочкой стояла колясочка. Я облокачивалась на ручку коляски, опускала на руки голову и спала, и эти 5-7 минут сна были просто божественно приятны.

Прошло 2 года. Я подала на развод с мужем. Причиной моего решения стало то, что он пил все сильнее с каждым днем, употреблял марихуану, ЛСД, белые порошки и прочие наркотики. Дома его почти не было никогда, он гулял с друзьями постоянно. Мы были чужими людьми, живущими под одной крышей. Я забрала дочь, и мы съехали с ней на съемную квартиру. После переезда я не почувствовала, что мне стало труднее заниматься ребенком, так как за ребенком ухаживала всегда я одна. В этих делах муж мне никогда не помогал.

Спустя несколько месяцев одним солнечным утром меня впервые посетила мысль о суициде. Я хорошо помню те ощущения душевного тепла и надежды на спасение из внутреннего ада, которые мне принесли эти мысли. Я не хотела думать о смерти, такие мысли сами, без моего желания, приходили в мою голову. Я смотрела на еще спящую дочь утром, и мечтала о том, чтобы она как можно дольше поспала. Внутри было ощущение отчаяния и бессилия, что она скоро проснется, и я ничего не могу с этим поделать. Мне придется слышать ее голос, ее крики, возгласы, которые сверлили дыру в моем мозгу. Суицидальные мысли стали навязчивыми, они уже стабильно приходили каждый день, это была первая мысль, с которой я просыпалась по утрам.

Мысли о моей смерти грели меня изнутри. Я думала: «Если совсем станет плохо, и я не выдержу, я всегда могу уйти из жизни и наконец прекратить эти страдания». Перед сном я любила (как же я любила…) мечтать о том, как малышка ляжет спать, я ее укрою одеялком, посмотрю на ее красивое ангельское личико в последний раз, вдохну божественный запах ее волос, выйду из квартиры, закрою тихонько дверь на ключ, поднимусь на крышу, вдохну свежий прохладный ночной воздух полной грудью, посмотрю в бесконечное черное небо с горящими звездами… и спрыгну с крыши вниз. И все страдания, весь ад такой жизни закончится в один момент. Я думала о том, что дочь сможет меня понять и простить, когда вырастет. Думала о том, что утром дочь проснется, испугается, что меня нет рядом, станет меня звать и плакать, и на ее крик прибегут соседи. Затем люди найдут мое разбитое тело возле дома, и все кончится. Наконец-то все закончится… Думала о слезах моей мамы из-за моей смерти, но даже это меня не останавливало. Единственное, что меня останавливало тогда, это мысли о том, что малышка останется одна, без меня, и ее совсем будет некому защитить. На этом свете меня держало чувство вины перед дочерью. А мысль о том, что она будет жить с моими родителями после моей смерти, приводила меня в ужас. Мой отец пьет всю жизнь запоями, и меня держало на этом свете то, что моя дочь после моей смерти будет жить с моими мамой и папой, и будет видеть пьянки моего отца и дебош, и вырастет такой же морально покалеченной, как и я, чего я ни за что не могла допустить.

Во время суицидального периода мой дом был помойкой в прямом смысле. На полу толстым слоем валялись постоянно разбросанные и сломанные игрушки (так как мы с дочкой всегда ходили по дому, наступая прямо на них). Везде лежали надгрызанные галетные печеньки. Везде лежали крошки. Дом был постоянно грязный, неубранный – мне было далеко не до порядка. Везде стояли кружки с недопитым чаем и кофе, покрытые толстым слоем плесени. Еда гнила в холодильнике, так как я почти ничего не ела. Я недокармливала ребенка, давала ей просто что-то перекусить, я ничего не готовила практически, либо же кормила только дочь. Сама я забывала поесть, а иногда, задумавшись о том, когда последний раз я ела, я просто не могла это вспомнить. И мне было все равно, что с моим организмом будет. Бананы очень выручали в том, чтобы перебить детский голод. Мой постоянный рацион состоял из литров (в прямом смысле) крепкого кофе, выпитого за день, и полторы пачки сигарет в день.

Мы с ребенком никогда не играли вместе. Она всегда играла самостоятельно. Играть с ней для меня было непосильной, невыносимой задачей. У меня не было никаких моральных сил на игры с ребенком, настолько это было в тягость для меня. Когда дочь требовала постоянного внимания, я не выдерживала, кричала на нее, чтобы она оставила меня в покое, закрывалась на балконе и курила сигареты запоями, по 7-8 штук подряд. Иногда до рвоты в прямом смысле, когда уже не лезло. Хорошо помню, как я после очередного срыва в крик на дочь стояла на балконе, плакала навзрыд, курила, а моя дочь стучала ладошками в балконное дверное стекло, просила, чтобы я с ней поиграла, и на ее лице было отражено неописуемое словами несчастье и неясность, почему и за что мама злится на нее…

Я отдала дочь в сад. Вышла на работу, надеялась хоть немного отвлечься. Ничто меня не наполняло, и от работы не легчало. Мне ни от чего не становилось легче. Утром мы с дочкой просыпались за 10 минут до выхода из дома в садик, так как первые пять будильников я всегда просыпала. Я брала первые попавшиеся детские вещи, одевала ребенка. Не мыла и не умывала ее, не чистили с ней зубы. Редко мыла свою и ее обувь. Сама я выглядела как бродяга. Волосы и тело были почти всегда грязные, я перестала краситься, я перестала следить за собой. Мне было совершенно не до ухода за собой. У меня не было сил жить. У меня не было сил вставать утром. У меня не было сил общаться с кем-либо.

Особенная надежда приходила ко мне на выходные. Рано утром, где-то в 8 утра, я звонила своей матери, чтобы она взяла мою дочку к себе в гости. О, ребята, какие только дела я не придумывала! И что у меня много работы, и что у меня куча уборки, и что мне срочно нужно куда-то уехать…
Мне было постоянно плохо, но меня никто не мог понять. Люди говорили, что я просто устала, что я накручиваю себя, что мне нужно сходить по магазинам и развеяться (это было самое смешное), что мне грех жаловаться на свою жизнь, что я капризная и избалованная, и нашим мамам в 90е жилось в разы труднее. Если моя мать забирала моего ребенка к себе – это было огромное облегчение моего существования! Я весь день лежала в постели, не в силах с нее встать, и бороздила просторы интернета, не находя там абсолютно ничего стоящего и полезного. Это было бессмысленное прожигание времени. Наступал вечер, мама привозила дочку обратно ко мне, и все мое вымотанное бессильное тело и измученный разум напрягались. Каждую секунду жизни я напрягалась, когда рядом со мной была моя дочь. Вслушайтесь – каждую секунду (!). То есть это состояние депрессии меня не отпускало никогда, совершенно никогда. Все 4 года я адски страдала. У меня каждый день к вечеру поднималась температура - ровно 37 и 4. Это длилось где-то год, когда я жила с суицидальными мыслями.
Один раз моя подруга позвонила мне, и сказала, что мы с ней уже месяц не созванивались. Я пришла в ужас: «Неужели прошел целый месяц? Вроде только неделю назад общались». Вот насколько глубоко я уходила в себя и никак не могла выйти наружу…

Сейчас я живу полноценной осмысленной жизнью. Суицидальные мысли ушли сразу же после первого занятия по звуковому вектору. Не передать словами это огромное счастье, когда просыпаешься утром и не думаешь о смерти больше. Совершенно, абсолютно не думаешь об этом. Испытываешь огромное удивление. «Как так? Этих мыслей больше нет? Это невозможно!» - вот такое приходило мне в голову. По телу разливается тепло и свет, и на душе тааааааааааааак хорошо!!! Суицидальные мысли не посещают меня более двух лет. Они ушли моментально и бесследно, словно их и не было. Депрессия отступила полностью позже, когда я стала выписывать конспект по памяти на форум 65й группы. Это был конспект по зрительному вектору. После выписывания конспекта прошло несколько недель. И вдруг я заметила что-то странное… Вроде как депрессии больше нет. Внутренние ощущения очень изменились в лучшую сторону. Я не могла в это поверить, подумала, что мне показалось. Но внутри уже ощущала себя полностью свободной. Внутри – спокойствие и тепло, и теперь именно это состояние не покидает меня ни на секунду. Внутренней дыры больше нет. Ее просто больше нет. Она затянулась, она зажила. Я еще неделю не могла привыкнуть к тому, что внутри ничего не ноет, что нет тяжести на душе, и что мне не приходится больше через силу общаться с другими людьми. И это ощущение внутренней свободы непередаваемо словами, это ощущение безграничного счастья, когда ты избавляешься от тех плохих состояний, с которыми ты за несколько лет уже смирился и сроднился. Моя температура тела всегда в норме – 36 и 6.

Два года назад после тренинга полностью ушли приступы аритмии, после которых раньше я 3-4 дня лежала в кровати трупом и восстанавливалась. За 2 года не было ни одного приступа аритмии.

У меня полностью ушло желание орать на своего ребенка. Это происходит именно так: мне не нужно сдерживать свой порыв злости, как раньше. У меня просто таких порывов уже нет. Их совсем нет. У меня нет желания орать на ребенка, а раньше крик с моей стороны был абсолютной нормой – по поводу и без повода ежедневно. Теперь я понимаю – поводов для крика не было, поводы были во мне, а не в ребенке. Как сильно я сейчас дорожу своим ребенком? Это непередаваемо словами. Это чувство бесконечной любви к ней, к той, какая она есть, к ее радостям и детским слезам, к тому, как она себя ведет, к ее успехам и стараниям, к ней целиком и полностью. Я люблю ее безумной любовью, которая будет жить вечно.

Впервые за всю жизнь в моей голове после тренинга (я подчеркиваю – впервые (!)) стали появляться планы на будущее. Раньше я всегда плыла по течению. Теперь больше всего на свете я хочу стать положительным примером для своей дочери. Я думаю о том, кем бы работать, чтобы хотелось лететь на работу на крыльях любви, а не потому что это просто нужно делать, чтобы было что кушать.

Насчет моих бывших работ…
Я была вынуждена уйти из преподавания из-за того, что в состоянии депрессии мне стоило колоссальных усилий общаться с детьми и вообще с какими-либо людьми. Именно общение с людьми меня выматывало полностью. В конце рабочего дня я приходила домой, падала в кровать и засыпала моментально без сил.
За время депрессии я прошла все состояния в отношении сна – полгода абсолютной бессонницы, и длительный период 14-ти часового ежедневного сна. Это состояние, когда спишь 14 часов, и ты не высыпаешься. Вроде проснулся, встал на ноги, а тело спит. Постоянно хочется спать. Сейчас мне хватает 6 часов сна, чтобы полностью выспаться, и я чувствую себя очень бодро и счастливо!

Во время прохождения тренинга моя дочка впервые сказала, что любит меня. Сказать, что я была удивлена – это ничего не сказать. Сейчас она каждый (КАЖДЫЙ) день по многу раз повторяет, что любит меня, обнимает и целует многократно САМА.

Стоит сказать, что я ее больше не бью НИКОГДА. Как и с криком – это желание ушло. У меня нет необходимости контролировать себя, чтобы сдерживать порыв ударить. У меня вообще нет такого желания ударить. Как говорят – рука не поднимается. Но стоит сказать еще точнее – рука не желает подняться. Я насквозь пропитана любовью к дочери, и впервые за всю жизнь я перестала думать о себе.

Наконец я думаю о других людях. И чем больше я сосредотачиваюсь на них, на других, совершенно незнакомых и знакомых людях, тем большее ощущение счастья меня накрывает. И конечно каждый день у меня на лице знаменитая системно-векторная улыбка. Она появилась сама по себе во время прохождения тренинга. Это ощущение, когда ты просто идешь по улице, а внутри словно огромное и светлое облако заполняет все пространство внутри тебя, это ощущение счастья выходит за пределы твоего тела, и ты просто счастлив от того, что идешь по улице, что встречаешь новых людей, что ты видишь, какие они, чем они друг от друга отличаются. И ты просто живешь, живешь здесь и сейчас, ты способен на всё в этой жизни, ты пьешь эту жизнь до дна и тебе всегда этой жизни мало. С самого утра при самой плохой погоде ты просыпаешься счастливым. Ты очень легко идешь на контакт с людьми, абсолютно со всеми без исключения, общаешься непринужденно и с легкостью.

Самым последним результатом стало то, что у дочери проходит энурез. Я сейчас отслеживаю этот результат. Она постоянно раза по 3-4 за ночь писялась в кровать. Не так давно я заметила, что она перестала писяться. Месяца 2 она спокойно спит в саду днем, спит крепко и просыпается в сухой постели. Мокрую одежду воспитатели мне уже 2 месяца не отдают. Дочь сама мне об этом сказала, что она спит днем в садике. Я сначала не придала этому значение, а потом обратила внимание на ее слова. Раньше она всегда боялась уснуть и описяться, поэтому днем она в садике никогда не спала, а просто лежала, пока другие дети спали. Я сначала подумала, что это случайность, что ребенок стал спокойно спать в саду днем и постель остается сухой. Но когда дома ночью мне не приходится вставать к ней за ночь 3-4 раза, чтобы ее разбудить на горшок… Это уже действительно ощутимый результат! Огромный результат!!! Дочка этому очень рада! Ну а как рада этому я, можно только представить себе.
Где-то за 2 месяца до этих изменений я как раз перестала на нее кричать. Перестала кричать вообще. Желание орать совсем ушло после обонятельного занятия. И вот такие положительные изменения пошли у нас в жизни. Сегодня всю ночь дочка спала спокойно, и проснулась в сухой постели снова. Это происходит каждый день. Я не могу поверить в это до сих пор, и пока наблюдаю, что же будет дальше.

Я познакомилась с системно-векторной психологией Юрия Бурлана в марте 2015 года. У меня уже тогда была депрессия, но я думала, что такое постоянно плохое состояние и самочувствие из-за обиды на отца. Я ввела в поиске запрос: «Как простить обиду?» Перешла по ссылкам на несколько сайтов, увидела там абсолютный ноль, и натолкнулась на статью про обиды на портале системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Я прочла точнейшие смыслы, точнейшее описание моих состояний, и меня это попросту не могло не зацепить. Все было словно списано с моей жизни! Две последующие недели я взахлеб читала статьи в библиотеке портала СВП, изучая все, что там написано. Затем я увидела, что скоро стартует цикл бесплатных лекций. Я решила послушать. Как сейчас помню, я капсом, самым ярким желтым цветом писала в чат один вопрос: «КАК ПРОСТИТЬ ОБИДУ????????» За ответом я пошла на полный тренинг. На нем я получила ответы на ВСЕ свои внутренние вопросы: «Кто я? Зачем я? Почему люди себя так ведут в той или иной ситуации? Кто такой мужчина? Кто такая женщина?» и еще на миллионы других внутренних вопросов. Я получила столько информации, что я и мечтать не могла об этом раньше! Я четко поняла причину своих состояний. Я поняла, почему моя жизнь сложилась именно так, а не иначе.

Раньше я без наушников не могла жить. Если я забывала их дома, когда выходила на улицу, у меня был жуткий, просто жуткий дискомфорт. Все мысли сводились к тому, что мне очень хочется послушать музыку. У меня всю жизнь мое тело и сознание требовало этого, ощущение было, словно тебе очень хочется пить, и ты не можешь думать ни о чем другом. И сколько бы я не слушала музыку, мне всегда этого было мало. Раньше я покупала наушники каждый месяц стабильно, так как они каждый месяц ломались. Самая частая поломка заключалась в том, что рвались проводки, и один наушник переставал работать. Я носила их везде с собой. Я даже засыпала в наушниках с включенной музыкой.

В процессе тренинга у меня полностью ушел дискомфорт от забытых дома наушников. Моим последним наушникам уже больше года, так как я редко слушаю музыку. Иногда она мне мешает сосредоточиться. Раньше музыка сопровождала меня во всех моих делах, и в основном работала как фон. Я ее не слушала – я отгораживалась музыкой от окружающих меня звуков. Когда я говорила с людьми, в левом ухе всегда играла музыка в наушнике. Правым ухом я слушала, что человек говорит. Когда я была одна, я ставила музыку на всю громкость, и мне ее не хватало. Хотелось большей громкости, но мой телефон уже не позволял. В процессе тренинга я стала замечать, что мне громко слушать музыку. А было это так. По привычке включаю музыку, добавляю громкость, и чувствую – мне громко. В ушах резь. Чувство, словно рядом с ушами кто-то лупит в барабанные тарелки. Я думаю: «Да что ж такое...» Пробую снова – не могу! Я физически не могу так громко слушать музыку! Раньше рок я слушала каждый день: готик-рок, панк-рок. Сейчас я очень люблю слушать классическую музыку, особенно Моцарта. Слух очень обострился.

Если сравнить концентрацию внимания сейчас и во время депрессии – это небо и земля. Раньше я по 3 раза перечитывала одну и ту же страницу текста. Я всё время сбивалась. Читаешь текст, отрываешь глаза от листа и понимаешь, что ничего не помнишь из того, что прочел. И так по нескольку раз. Сейчас это полностью ушло. Ушел также этот взгляд «в себя», когда ты сидишь, смотришь в одну точку, и словно отключаешься из этого мира.

Во время депрессии я принимала успокоительные. Вот уже 2 года как в успокоительных нет необходимости. В успокоительных больше попросту нет надобности и не будет. Я четко знаю и вижу, каких людей я встречаю. Вижу, какие люди изнутри, и что ими движет. Вижу это как ясный белый день. Люди стали мне в радость: в магазинах, на улицах, в маршрутках, в такси, просто везде! Мне приятно общаться с другими людьми, и это чувство радости от общения с ними сопровождает меня каждый день. Я чувствую себя уверенно везде и со всеми, а раньше я была тихая, забитая девочка. Часто было сложно завязать с кем-то разговор, был необъяснимый страх в общении с незнакомыми людьми. Сейчас этого страха нет. Раньше я всегда ощущала себя одинокой. Сейчас чувство одиночества меня полностью покинуло. Это я отслеживаю уже 2 года. Я никогда не ощущаю одиночества, даже наедине с собой.

Эти строки написаны мною с огромной благодарностью Юрию Бурлану и команде за то, что вы подарили мне эту жизнь. Именно подарили жизнь, а не просто изменили её. Тренинг по системно-векторной психологии Юрия Бурлана – это лучшее, что могло со мной случиться в жизни. Я жалею только об одном – что не встретила этот тренинг раньше.

У меня началась настоящая жизнь.
До тренинга я жила как слепой котенок, не видя этого мира, в котором мы живем. Не видя никого, кроме себя. В моей жизни была только я, и больше никого. Сейчас в моей жизни есть всё и все, и ощущение одиночества меня полностью покинуло. Я поняла, кто я, зачем нужен этот мир (восхитительный мир, как я его сейчас ощущаю), зачем нужны люди с таким разнообразным психическим, и зачем нам дана эта жизнь. Сейчас я могу с точной уверенностью сказать: системно-векторная психология дает ответы на все, абсолютно все вопросы! Только на тренинге Юрия Бурлана люди способны избавиться от всех плохих состояний, даже таких тяжелых состояний как депрессия, суицидальные мысли, способны понять, кто такие мы, способны понять себя и способны жить, ныряя в эту жизнь с головой. Я получила свой результат на тренинге: я живу счастливо, без депрессии и мыслей о смерти! И я определенно верю в ваш результат!