Если грустно — грустите! Немного о физиологии и причинах грусти
Грусть, печаль, тоска — они всегда рядом, всегда на грани, но между ними пропасть. Мало кто понимает, где находится эта грань между грустью и тоской. Словом мы их назвали, а разграничивать не научились. Но, что самое опасное, не научились наслаждаться грустью и не впадать в тоску.
Часто, когда мы говорим «мне грустно», мы имеем ввиду:
«Мне одиноко, мне не с кем создать эмоциональную связь».
А ведь грусть — это теплое, нежное чувство. Это то, что приходит после эмоционального пика, эйфории, неописуемой радости от жизни. Она дается нам, зрительникам, чтобы мы смогли отдохнуть и набраться сил для следующего подъема в высшую точку эмоциональной амплитуды. Чтобы мы не выхолащивались, а могли любить и дарить любовь, сострадать и учить состраданию всех остальных людей.
Грусть как эмоциональный отдых
Только люди со зрительным вектором могут испытать это чувство в полной мере. И наслаждаться им. Да, именно наслаждаться, а не жаловаться на свою грусть!
Зрительный вектор — самый эмоциональный вектор. Единственный, который наделяет своего обладателя способностью любить по-настоящему, испытывая всю глубину этого чувства. Эмоции — от любви до грусти или от эйфории до тоски… И то и другое есть верхние и нижние точки эмоциональной амплитуды зрительника, где первое — это конструктивные эмоции, а второе — разрушающие, деструктивные. Потому как тоска — это всегда разрушительно. Это эмоции внутрь, это жалость к самому себе, которая идет по нарастающей, начиная от «мне скучно» и заканчивая «я никому не нужен».
Любить и грустить — это естественно для человека с развитым зрительным вектором. В любви он наслаждается яркими эмоциями. И эти эмоции можно продлить, если делиться ими, дарить окружающим людям свою улыбку, свою радость, свой позитив. Мы же привыкли поступать иначе. Когда нам плохо, мы всегда об этом говорим и всем своим видом даем понять окружающим, что нам плохо. Когда нам хорошо, мы эти эмоции скрываем, словно боясь, что у нас их отнимут. У нас даже суеверие появилось по этому поводу: не рассказывай желание, а то не сбудется, не говори о планах, а то не осуществятся. Но это работает с точностью до наоборот. Если мы чем-то делимся, выносим это наружу, мы это же и получаем взамен. И так, если мы делимся негативными эмоциями, мы и получаем их обратно, продлевая их. Если же делимся положительными эмоциями, то мы их увеличиваем в себе и гораздо дольше способны испытывать эту радость и эйфорию, медленно уходя в грусть, чтобы набраться сил для нового выхода в высшую точку эмоциональной амплитуды.
В грусти зрительник словно перерабатывает пережитые эмоции. Проживает вновь и вновь, но уже в воспоминаниях. Ему приятно погрустить, вспоминая прошедшее свидание или отпуск, проведенный на лазурном берегу с любимым человеком. В этой грусти он находит что-то светлое, теплое, приятное… На его лице в этот момент проглядывает грустная, но счастливая улыбка. А после вечера, проведенного в грусти, он снова готов к любви и радости.
Грусть и боль — понятия несовместимые. Если грусть — это теплое, нежное чувство, то боль — это то, что свойственно тоске. Это тяжелое, вязкое состояние, которое тянет за собой, словно болото, медленно погружая на самое дно. Это чувство знакомо людям с недостаточно развитыми свойствами зрительного вектора или тем, кто потерял свою реализацию. Им знакомы и эмоциональные скачки — от самой эйфории, когда хочется плясать и веселиться, до тяжелейшей тоски, в которой можно оставаться неделями напролет.
Очень сложно разграничить эти два понятия — грусть и тоска. Даже поэты, которые своим творчеством воспитывают в нас чувственность, часто в одну линию ставят эти два понятия: «Грусть-тоска меня съедает».
Но разница между ними колоссальная. Если в грусть мы медленно спускаемся, словно на нежном облаке приземляемся, то в тоску мы буквально проваливаемся. Нас начинают одолевать не просто грустные мысли, а тяжелые, тоскливые, ноющие в груди. Мы говорим, что у нас грустно настроение, но оно не грустное, оно словно свинцом нависает над нами, и мысли соответствующие вызывает:
«Меня никто не любит. Я никому не нужен».
В такие моменты очень часто зрительники прибегают к эмоциональному шантажу. Они могут взобраться на крышу высотки и оттуда вещать, как им грустно и одиноко. Или же вены себе перерезать, точно подгадав время, когда вернутся с работы близкие и успеют их спасти. И причина таких состояний в том, что они не справляются со своими эмоциональными порывами. Они не умеют наслаждаться эмоциональностью, дарованной им природой, они страдают от нее. Скачки от слез до разливающегося смеха приносят им лишь страдания. Это по поводу таких людей была сложена народная мудрость и предостережение: «Не смейся, а то будешь плакать».
Зрительнику действительно опасно смеяться, но об этом чуть позже.
Корректор: Евгения Лицкая
