Роман Гузель Яхиной о Зулейхе, в котором много всего для осмысления

Этот роман называют женским, любовным, историческим и даже этническим. Кто-то его хвалит, кто-то критикует. Данная рецензия написана через иное прочтение — системно-векторное. И с этой точки зрения роман великолепен.

4 2050 14 Декабря 2018 в 10:40

Автор публикации: Светлана Ким
Екатерина Коротких

В книге «Зулейха открывает глаза» описывается судьба татарской женщины во времена раскулачивания и переселения народов. Действие романа начинается в 1930-м и завершается в послевоенный 1946 год. В настоящее время по роману снимают сериал, премьера которого пройдет на канале Россия в 2019 году. Актриса на главную роль выбрана точно. Зулейху сыграет Чулпан Хаматова. Как справится с ролью красноармейца Игнатова молодой актер Евгений Морозов, мы увидим уже скоро.

Время, когда жесткая цензура спасала нас от литературы низкого пошиба, прошло. Сейчас пишут все, и мы, привыкшие написанному верить, не всегда отдаем себе отчет в том, что выбираем. Должен ли художник осознавать социальную ответственность, когда каким-то образом транслирует свою политическую позицию или историческое видение через написанное? Не знаю, вопрос неоднозначный. Одно точно — нам, читателям, необходимо научиться читать вдумчиво, мыслить, задаваться вопросами и самим отвечать на них. В этой статье делимся тем, что зацепило и заставило задуматься.

Женская судьба — как это было еще недавно

Роман начинается с описания быта женщины менее, чем сто лет назад. И я не в первый раз мысленно благодарю жизнь за то, что родилась на полвека позже. Отрыв в бесконечность — во всем, что касается женских желаний и возможностей. Женщина в начале 20-го века на правах домашней скотины, которую насилуют, бьют, занятая тяжелым домашним трудом с утра и до вечера, бесправная и безмолвная. Муж Муртаза бьет Зулейху, но зато кормит — и она признает за ним это право на нее, как на собственность. Он сильный и хозяйственный, а значит, ей повезло. Она — красивая и желанная, но не получается родить и сохранить детей, а значит — испорченная, негодная, слабая и может быть изгнана из семьи.

Отношения между сыном и матерью обусловлены психическими свойствами обоих. Очень близкие, кроме кровного родства, подкрепленные страшным прошлым, о котором в романе упоминается вскользь. Автор чуть прикоснулась к теме, но сама по себе тема — голод и каннибализм — цепляет и долго не отпускает. Пророческие сны обонятельной свекрови Упырихи, ее слепота, постоянное ощущение тревоги рядом с ней внушают страх невестке и лишают ее способности ясно мыслить. Автор использует красочные аллегории и эзотерические образы, дополняя картину сложных отношений кожно-зрительной женщины и обонятельной старухи.

Зулейха выносила и родила четверых детей, но не выжила ни одна девочка. Всех она потеряла малышками, и это не удивляет. Страхи молодой зрительной матери не оставляли ей шанса родить крепких детей, защитить их и сохранить. На отличии мы видим отношение людей к потере ребенка в те времена: «Бог дал, Бог взял». Сына она родила в ссылке, в жестоких условиях, среди голода и холода. Но это была уже совсем другая женщина. Рядом с анальным мужем и обонятельной свекровью ее сковывал бессознательный, глубокий, животный страх за свою жизнь. По закону природы мы в первую очередь стремимся сохранить себя. И в этом смысле психическое благополучие играет первую скрипку. Как только она избавляется от страхов за себя — она становится способной родить и вырастить ребенка.

Кто прав, кто виноват

Роман называют историческим и антисталинским — так ли это на самом деле? Страшные события тех лет показаны в жизни обычных людей без исторических справок и политической окраски. В книге показаны истинные виновники случившейся трагедии — мы с вами, обычные хорошие люди. Люди, которые ради собственной мелкой выгоды и по личным причинам готовы донести, оговорить и отправить в ссылку тех, кто мешает получить свой маленький, часто убогий, кусочек счастья.

Воображение живо рисует коммунальную квартиру профессора Лейбе и его домработницу Груню. «Она терпела жильцов стойко, как клопов. Просто не знала, чем травить. Степан, возникший в ее жизни пару месяцев назад, — знал. Начать решил с самого легкого — с профессора. И вот уже — письмо написано и опущено в почтовый ящик (Груня тогда вспотела щедро, по-лошадиному, выводя под Степанову диктовку длинные и заковыристые слова, значения которых не понимала: буржуазный — через у или о? германский — через е или и? шпион — через о или е? контрреволюция — с одним или двумя р? слитно или раздельно?..). Если Степан прав — скоро они придут, чтобы освободить профессорский кабинет с трельяжем чудных окон, смотрящих на старинный парк, с пахнущими воском полами и тяжелой ореховой мебелью».

Как похожи они, эти истории с коммунальными квартирами, должностями, научными званиями, с нелюбимыми мужьями и женами или просто неприятными людьми, от которых избавлялись в сущности обычные люди! И читатель вполне может дорисовать истории остальных участников трагедии — Изабеллы и Константина Арнольдвича, художника Иконникова, комиссара Бакиева…

Красный комиссар Игнатов — это собирательный образ командира и бойца революции. Убийца невинных людей или герой и защитник слабых? Понимая его уретральную природу, мы видим не убийцу, а того, кто готов отдать жизнь за других. Отсутствие личных интересов и страха за себя позволяют ему забрать жизнь у тех, кого он считает врагом революции. Уже в самом начале романа он убивает мужа Зулейхи, иррационально, не раздумывая, без злобы или личной корысти. За ним — голодные старики и дети. А Муртаза — кулак, не желающий отдавать зерно.

А дальше — ответственность за людей в вагонах. И кусок, который не лезет в глотку, когда рядом с ним едут голодные люди. «Вот и сейчас — та же мысль: все эти люди сегодня обедали кипятком. Не люди, поправляет себя. Враги. Враги обедали кипятком — и от этого каша кажется безвкусной». И после, когда бросается в ледяную воду, чтобы спасать «врагов»…

Какими они были, наши дедушки и бабушки? Кого мы представляем перед собой, называя поколением святых людей? И имеем ли право из сытого нового мира, когда-то построенного ими для нас, называть их жестокими? Что мы знаем о том времени, чтобы судить? Чем мы отличаемся от того поколения и в чем остаемся похожими на них?

Роман для каждого о своем

Роман увлекает, герои восхищают и беспокоят, любовные перипетии рождают сопереживание и сострадание. Каждый персонаж, даже второстепенный, прописан настолько ярко в психических проявлениях, что это изумляет. Отношения кожно-зрительной женщины в паре с мужем с ригидной психикой и склонностью к насилию, хорошим маминым сыном и хозяином. Красивые, в чем-то схожие и такие разные кожно-зрительные женщины, Настасья и Илона. Гений или безумец в образе звукового профессора Лейбе, сбежавшего в мир иллюзий и вернувшегося в реальность с появлением на свет нового человека.

Горелов, отсидевший срок на нарах. Читаешь о нем и презираешь за мелочную алчность, зависть, наблюдаешь, как он пресмыкается перед сильными людьми и как унижает слабых. И оправдываешь всем сердцем. Потому что понимаешь, что и как должно было произойти с ребенком в детстве, чтобы он остановился в развитии, чтобы остался психически недоразвитым ребенком в теле взрослого мужчины.

И наконец, Юзуф — сын Зулейхи, мальчик, воспитанный в забытом богом поселении на реке Ангаре среди интеллектуальных каторжников. Изабелла, Лейбе, Иконников обучали его французскому языку, истории и медицине, живописи и музыке. Тайга объединила людей в стремлении к выживанию. И самая главная наука, которую постигал мальчик, — как достойно жить среди других людей.

«Читатель — соавтор». Каждый раз, берясь за новую книгу, я вспоминаю об этих словах Марины Цветаевой. И каждый раз готова разделить с автором ответственность за написанное. Если вы настроены прочитать эту книгу как материал, изобличающий сталинскую эпоху, то вы найдете про это. Только это будет то же самое, что читать «Преступление и наказание» Достоевского как детектив.

Этот роман называют женским, любовным, историческим и даже этническим. Кто-то его хвалит, кто-то критикует. Данная рецензия написана через иное прочтение — системно-векторное. И с этой точки зрения роман великолепен.

Немного символизма

Признанным произведение становится тогда, когда читатель признает в нем правду. Гениальный режиссер и писатель рисует реалии, не дает себе права на малейшую ложь или фантазию. И когда звуковой писатель моделирует события на бумаге, он настолько погружается в коллективное бессознательное, что эта правда видна даже в мелочах. Первая часть романа, когда Зулейха вырывается из рабства у своего мужа, заканчивается окриками свекрови: «Зулейха-а-а! Зулейха-а-а!!!» (зовет ее свекровь сменить за ней горшок). Искусно расписанный, из молочного фарфора горшок гремит в ее руках и в ушах невестки еще долго. В годы революции начинается переход из анальной фазы развития человечества в кожную. Окончательно мы вступим в новую эпоху после Второй мировой, оставив закостенелый консерватизм в прошлом. Но до сих пор это громыхание горшка слышится и в 21-м веке. Революция — тот переломный момент, когда меняется восприятие мира и, как следствие, политика, наука, искусство, отношения и жизнь с ее бытом. Неспособные адаптировать новое, принять идею социального преобразования канут в небытии, остальных еще полихорадит.

Зулейха прошла свою инициацию и преобразилась в бесстрашную, воинственную и любящую. Женщина, которая вчера стыдилась подать голос, сегодня охотится на зверя, убивает огромного медведя выстрелом в упор. В первой части она постоянно обращалась к духам леса, а к концу книги: «В какой-то момент ей показалось, что она сама и есть этот дух леса». Произошла полная трансформация религиозно-мистического мышления в ясное, земное, ответственное. А вместе с тем — изменилась и судьба.

Аналогичную трансформацию проходит звуковой хирург Лейбе с его защитным яйцом эгоцентризма. Жизнь в своем мире, где он признанный профессор и незаменимый хирург, постепенно лишали его связи с миром реальным. У него появляется шанс освободиться от иллюзий через помощь людям — он сделал выбор в сторону жизни младенца и родился заново вместе с ним.

Сейчас мы на другом уровне восприятия мира, средневековые верования вызывают недоумение, но мы по-прежнему затуманены эзотерикой, часто надеемся на счастье снаружи. Вот-вот наступит день, когда в жизнь ворвется любовь или будоражащий смысл, и все образуется самым радостным образом. Не наступит. Автор терпеливо проводит читателя по тропинам к свету. Вместе с героями мы чувственно раскрываем простую мудрость: только там, где я полностью беру ответственность на себя и делаю выбор, где я посвящаю себя людям, возможно пробуждение от дремотного трепыхания в своем мирке.

Особенно потряс момент, когда ребенок в поселении, уверенный, что он живет в центре мира, начинает познавать большие города через кисть художника. Соборы и набережные, мосты и дворцы. Петербург и Париж. Игрушки, заморские фрукты и овощи, предметы моды и быта.

В голове мальчика зарождается целый мир с его историей и культурой, и — о чудо! — познавая его, он хочет познавать еще больше. В нем просыпаются желания, он спешит жить, под угрозой смерти сбегает туда, где низкое небо, дождливые улицы и возможность учиться живописи у мастеров. «...в Ленинград. Прямиком на Университетскую набережную, в длинное строгое здание с колоннами цвета пыльной охры и двумя суровыми сфинксами из розового гранита у входа — в институт живописи, знаменитую Репинку,..»

Где мы берем силы жить и желать? Как мы узнаем о том, что чего-то не знаем? Уверены ли мы, что все нажитое о жизни и людях — не поселение с соломенными лачугами? Иногда одного «я хочу знать больше» достаточно, чтобы чья-то кисть приоткрыла новые миры.

Корректор: Наталья Коновалова