Фильм «Чтец»: а что делали бы вы?

Психологически запутанный сюжет вызывает у зрителей массу вопросов. Что связывает таких разных людей на долгие годы? Она же добрая, почему так поступила? Он же порядочный, почему не спас любимую женщину? Красной лампой мигает, сиреной звучит главный вопрос, заданный Ханной судье и в его лице каждому из нас: «А что делали бы вы?»

1 3365 3 Сентября 2019 в 08:19

Автор публикации: Татьяна Андреева
Татьяна Кузьмина

В фильме «Чтец» показана страстная любовь 15-летнего Михаэля и 36-летней Ханны. Она длилась всего несколько месяцев, но прошла через всю их жизнь.

Психологически запутанный сюжет вызывает у зрителей массу вопросов. Что связывает таких разных людей на долгие годы? Она же добрая, почему так поступила? Он же порядочный, почему не спас любимую женщину? Красной лампой мигает, сиреной звучит главный вопрос, заданный Ханной судье и в его лице каждому из нас: «А что делали бы вы?»

Все нутро переворачивается от стремления найти для себя ответы.

1958 год. Германия

Ханна работает кондуктором трамвая. Жизнь научила ее держать свое тело в оковах строгого костюма, волосы — в пучке, а свои чувства — под замком. Она — за порядок. На первый взгляд Ханна суха и безэмоциональна. Но жалость к молодому человеку, который от болезни плачет под дождем возле ее дома, будто вытаскивает из нее замерзшие чувства.

Она помогает ему. И позволяет своему замурованному сердцу выглянуть наружу. Михаэль тут же откликается на этот самый привлекательный для мужчины запах — запах чувственности.

Окрыленный страстью, теперь после школы он всегда бежит к ней. Первая женщина в его жизни открывает ему мир максимального телесного наслаждения. Он же заполняет ее душевную нехватку. С ним она позволяет себе на какое-то время не быть сильной и железной, а учится сопереживать, разделять чьи-то надежды, чье-то горе, чью-ту судьбу.

Погружение в мир других людей, проживание с ними всей палитры чувств — то, чего лишена душа Ханны. То, что она закупорила в себе в суровых реалиях жизни в фашистской Германии. Но она в этом остро нуждается и получает с Михаэлем в… чтении.

Теперь он читает ей. Каждый день. Гомер, Чехов… Она смеется и негодует, радуется и плачет. Ее душа живет вместе с героями книг. Но жизнь диктует свои правила. Ханна сама себе добывает чувство защищенности. Ни на кого, тем более на «малыша», она в этом не рассчитывает. И скрепя сердце через несколько месяцев их романа лишает себя его объятий и чтения, лечащего ее душу. Повышение на работе заставляет ее переехать из той крохотной квартирки, в которую каждый день к ней прибегал Михаэль с новой книгой.

1966 год. Германия

Идет суд над шестью женщинами-надзирательницами Освенцима. Каждая из них в рамках своих должностных обязанностей ежемесячно отбирала десять женщин, обрекая их на смерть.

Пятеро надзирательниц отрицают свою вину, и только Ханна подтверждает этот факт. «Мы все делали это. Это была наша работа. Женщины все прибывали и прибывали, надо было освобождать места».

Ханна говорит правду. Она необразованная простая немка. Вся ее жизнь — это работа на заводе, затем работа в СС, куда она устроилась по объявлению. После всего этого дикого ужаса концлагеря она просто жила. Ей не мерещились отправленные ею на смерть или сгоревшие заживо в пожаре узницы. Она давно запретила себе сочувствовать им. Она не думала о них. До тех пор, пока не вышла книга с воспоминаниями выжившей узницы Освенцима, которая дала ход судебному процессу.

Чувство безопасности и защищенности — это базовая потребность людей для жизни и развития. Дети получают его от родителей, взрослые мужчины — от социума, включаясь в него своим вкладом, своей работой, женщины — от мужчин. А если социум вокруг сошел с ума? Если война? Если начальство дает приказ убивать? Если ты не знаешь другого способа, чтобы выжить самой, кроме как подчиниться?

Высоко развитые чувственно женщины и на войне находили в себе силы спасать других, тем самым не давая хода страху смерти за себя. Хрупкие и бесстрашные фронтовые медсестры, связистки, разведчицы и пулеметчицы, снайперы и летчицы, саперы, минеры, фронтовые певицы — это ответ наших женщин войне за русский народ, за русскую землю. Уретрально-мышечный менталитет в каждой и в каждом из наших бабушек и дедушек пророс готовностью отдать свою жизнь, лишь бы сохранить страну для будущих поколений. Наши женщины всем существом героически включались в дело общей победы не для сохранения себя, а чтобы жили дети и внуки. Их дело было правое — защищать свой народ.

А женщины Германии? Им что было делать в стране, охваченной фанатичной идеей уничтожения других народов? Что делать, если ты — винтик в машине смерти? На вопрос судьи о связи с СС Ханна отвечает: «Мне просто нужна была работа. Не надо было на нее переходить, да?»

Режиссер показывает нам людей, которые просто хотели жить и любить. Но стали убивать.

В Освенциме она приглашала к себе молоденьких узниц, и они читали ей. А она кормила их и проявляла ту куцую заботу, на которую была способна. А потом отправляла их на смерть, как всех.

Приговор

Михаэль попадает на это заседание суда в составе студентов юридического факультета. Он видит Ханну на скамье подсудимых. Не находит себе места, нервно курит, то опускает голову, то пытается пристальным взглядом на нее найти хоть какую-то опору в понимании происходящего. И находит.

Все, кроме Ханны, отрицают обвинения. Только она говорит все как есть. Остальные женщины решают переложить большую часть вины на нее — утверждают, что Ханна была их начальницей и принимала все решения.

В качестве главного доказательства выступает рапорт, который все шестеро подписали после случая со сгоревшими узницами. В нем говорилось о том, что пожар произошел случайно и никто не знал об этом, а когда узнали, было уже поздно — все сгорело, все сгорели. Тем самым эта бумага снимала с них ответственность за умышленное убийство людей.

Ханна рассказывает, как было на самом деле, и признается в том, что она не стала открывать двери потому, что в этом хаосе огня, бомбежки и паники все бы узницы разбежались. А ее задача была охранять заключенных.

Тогда судья выдвигает ей обвинение в ложных показаниях, содержащихся в рапорте. И в том, что по показаниям остальных надзирательниц рапорт составила Ханна, а остальные женщины только подписали его.

Судья предлагает Ханне написать что-то на листе бумаги, чтобы сличить почерк с почерком в рапорте, и этим подтвердить или опровергнуть страшные обвинения. Но Ханна отказывается.

В памяти Михаэля проносятся эпизоды их встреч, где Ханна отклоняет его предложения прочесть что-либо: «Лучше ты почитай», откладывает меню со словами: «Я буду то же, что и ты», и его озаряет спасительная для нее мысль!

Зритель ждет, что сейчас он вскочит со своей скамьи и крикнет правду, и спасет Ханну. Но он молчит, по-прежнему стыдливо прячась за спинами людей.

Его мучает эта ситуация, он обсуждает ее с преподавателем, и тот советует ему поговорить с Ханной. «Если ваше поколение не извлечет все ошибки и не исправит то, что натворило наше поколение, то зачем вообще все это? У человечества нет шансов».

Его сокурсник кричит о виновности надзирательниц своему профессору:

— Я бы их всех расстрелял!

— За что? Они делали свою работу. Там работало более 8000 человек.

— Их всех надо расстрелять! Они все виновны! ВЫ ВСЕ ВИНОВНЫ! Вы все знали о том, что творится в лагерях, и вы ничего не сделали! Почему никто из вас не застрелился?!

Михаэль вроде бы думает не так категорично, но своим бездействием и он вершит свой собственный бессловесный суд над Ханной, выносит приговор любимой женщине. Она получает пожизненный срок.

Повернуть заслонку, спасти людей и сделать по совести, а не по приказу — страшно. Заступиться и очернить свою репутацию связью с надзирательницей Освенцима — не менее страшно. Каждым своим поступком и словом мы делаем выбор, который влияет не только на нас самих. Каждый наш шаг меняет мир.

Последняя надежда

Михаэль женится, у него рождается дочь. Но он не может быть счастлив. После развода он приезжает с маленькой дочкой в дом к своим родителям, где не появлялся со времен тех событий.

Михаэль отыскивает в родительском доме книги, которые читал Ханне, начинает начитывать их на диктофон и отправлять кассеты с записями в тюрьму. Ханна вновь живет этими книгами. Благодаря им она снова чего-то ждет, радуется, чего-то хочет.

Совместное проживание сильных эмоций во время чтения — это база для крепкой эмоциональной связи между людьми. Читая чувственно заряженные произведения классической литературы, мы поднимаемся над своими интересами. Мы вместе, одним порывом хотим счастья героям произведения. Мы начинаем чувствовать сильнее, ярче, глубже и учимся вербализовывать то непонятное, что творится в душе. Слова от сердца к сердцу объединяют людей крепче любых других уз. Именно поэтому Михаэль столько лет живет с образом Ханны в памяти, и она хранит надежду на счастье с ним до глубоких седин.

Но осуждение и попытка убежать от собственного малодушия становятся непреодолимой преградой для двоих.

«Мне было очень плохо. Одна женщина помогла мне…»

— начинает Михаэль свой рассказ дочери. С надеждой, что следующее поколение людей прервет этот немыслимый круг ненависти, трусости, молчаливого согласия, преступного безразличия, предательства…

А есть ли смысл перекладывать ответственность за собственное несчастье на других? Пришло время не осуждать, а понимать. Осознать то зло в нас самих, которое сражает самых любимых и нам же не дает радоваться. Понять, что каждый человек — любой национальности, положения в обществе, вероисповедания, возраста, с уже совершенными поступками и сделанными ошибками — это часть мозаики общечеловеческой психики, это все мы. И тогда есть шанс, что стена непонимания не будет разделять двоих и разрушать жизни миллиардов. Мы больше не выживем, не осознавая себя.