Владимир Высоцкий. Часть 6. Мастер и Марина

Марина Влади с удовольствием приезжала в СССР, здесь ее любили. Она активно занималась общественной деятельностью, председательствовала в обществе «Франция — СССР», было такое культурно-политическое объединение...

21 4038 25 Октября 2014 в 20:40

Автор публикации: Ирина Каминская, преподаватель

Часть 1. Детство: дом на Первой Мещанской в конце
Часть 2. Юность: на Большом Каретном
Часть 3. Путь к театру
Часть 4. Достоевский по Станиславскому и по Высоцкому
Часть 5. Дорогие, любимые, единственные

Этот роман давно разобран до реплик. Сюжет многократно подтвержден и столько же раз опровергнут показаниями свидетелей. Внесены поправки от массовки. Учтены замечания критиков. Но, как и в начале, образ главной героини остается лишь смутным наброском. Кто эта женщина? Коварная разлучница, обольстительная красотка, алчная хищница, капризная скучающая богачка, бескорыстная сестра милосердия при обреченном?

На тренинге «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана дается исчерпывающий ответ. Кожно-зрительная подруга вождя стаи — единственная из женщин, на которую природа не возложила задачи продолжения рода. Она вечная девушка всех главных героев истории, библейская святая блудница, муза. На эту роль рядом с Владимиром Высоцким в разные периоды его жизни претендовало множество прекрасных женщин, но лишь одну из них он уравнял по значимости для себя с божественным провидением:

Это последние его строки. Записано наспех, будто по мгновенному озарению, на случайной открытке. Марина хранит открытку — оберег от неутомимых гряземазов, до сих пор не оставляющих ее в покое. Как и булгаковской Маргарите — прекрасной колдунье — пришлось стать ведьмой от горя и бедствий, поразивших ее после гибели любимого. Теперь Марина совершенно не боится смерти и запросто стрижет купоны с желающих влезть в ее жизнь со своими сплетнями. Последний трофей бесстрашной охотницы — миллион рублей с известного московского издательства. Он был бы доволен ею. Он бы написал гомерически смешную песню...

Марина Влади с удовольствием приезжала в СССР, здесь ее любили. Она активно занималась общественной деятельностью, председательствовала в обществе «Франция — СССР», было такое культурно-политическое объединение. В июле 1967 года Марина снова в Москве. Видимая причина — V Московский кинофестиваль, внутреннюю нехватку она выразила словами «разогнать тоску». Распался второй брак, ничем закончилась история с красавцем любовником. Подступала пустота.

Кожно-зрительная женщина может составить счастье любого мужчины, для нее же череда отношений лишь временная смена картинки в поисках предопределенного ей судьбой уретрального вождя. Немногих судьба одаривает столь редким спутником. Уретрально-звуковым поэтам России обонятельное провидение из века в век посылает этих удивительных женщин, соратниц в коротком неравном бою. Не стал исключением и Владимир Высоцкий. Восходя к зениту славы, «наследный принц крови» получил от судьбы положенный ему символ власти — кожно-зрительную принцессу.

В час необычайно жаркого июльского заката она появилась в пресс-баре кинофестиваля в гостинице «Москва». Принцессы редко ужинают в одиночестве, Марина была не одна. Положенные ей по рангу спутники — оживленный корреспондент парижской газеты и сдержанный работник советского информационного агентства — были счастливы разделить трапезу со звездой. Оба как могли развлекали Марину светской болтовней, она благосклонно принимала их старания.

Рассеянный взгляд скользил по лицам и фигурам собравшихся. Обычная кинотусовка, все в меру веселы, в меру талантливы и слегка скучны. Впрочем, скучны самую малость. Что за наивные мечты, в самом деле, ждать чего-то судьбоносного, когда тебе за тридцать, два брака позади и трое детей в придачу. Она не нуждается ни в меценате, ни в каменной стене. Она давно и прочно стоит на ногах, знает себе цену и понимает, что в ее жизни будет еще не один режиссер, актер, пилот, дантист, да какая, в сущности, разница…

Погруженная в размышления Марина не сразу замечает, что к их столику пробирается невысокого роста энергичный человек, лицом и повадкой напоминающий конкистадора. Спутники Марины заметно оживляются, раздаются приветственные возгласы, и вот уже она слышит знакомое имя, произнесенное низким хриплым голосом: «Владимир». Так звали ее отца.

Владимир («можно просто Володя») удивительным образом становится центром внимания всего заведения. Люди поворачивают головы на его голос, хотя говорит он негромко и обращается только к ней. Приглашает посетить «новый, но уже чрезвычайно популярный Театр на Таганке, где играют молодые и малоизвестные, но безумно талантливые актеры». На завтра назначено несколько просмотров и встреч, она ужасно устанет. Зачем ей еще какой-то неизвестный театр? Пока в голове складывается формула вежливого отказа, губы сами собой произносят: «Я буду, я приду». Владимир, словно именно для этого ее согласия и явившийся, вскоре исчезает. Она просит спутников еще раз назвать его фамилию — Высоцкий.

8 июля на Таганке репетируют «Пугачева». Марина не может оторвать глаз от полураздетого парня, бьющегося в цепях в световом круге сцены. Кажется, еще один рывок, и он упадет в зал, этот неистовый. Каким-то немыслимым биением диафрагмы человек в цепях выталкивает в зал есенинские стихи, не прерывая мощного длинного выдоха, которого хватает ему на всю строфу:

Это была неподдельная страсть и высокое мастерство. Марина потрясена. Кто бы мог подумать, что в этом невысоком человеке скрывается такая силища, такая мощь? После спектакля Владимир вышел опустошенный, бледный. Его окружили люди, он что-то отвечал на их возгласы, обнимал друзей. Подошла и Марина. «Сейчас уже едем», — сказал он снова, будто к ней одной обращаясь, и шумная компания переместилась в ресторан ВТО.

Ужин с актерами Таганки проходил весело и совсем не чинно. В кругу друзей Высоцкий быстро ожил, шутил, смеялся, угощал и наливал, гитара шла по кругу. Все неплохо пели, но Марина заметила, что ждет, когда снова запоет Владимир. Его рокочущий страстный голос приобретал над ней новую, неизвестную ей еще власть. Хотелось закрыть глаза и отдаться на волю воображению: они одни, он поет только для нее. Это ее мужчина.

Словно услышав ее мысли, кто-то предлагает компании переместиться в более уютное место. Ресторан работает до полуночи. О гостинице не может быть и речи — по советским правилам гости должны покинуть номер строго до 23:00. У москвичей удивительно тесные жилища. Квартирный вопрос аккредитованной французской прессы решен несколько лучше. Веселая компания направляется к приятелю Марины, корреспонденту «Юманите».

Здесь Марина и Владимир наконец остаются наедине. Остаток ночи он поет только ей. И хотя она понимает не каждое слово, неистовство его отчаяния рвет душу, сокрушающая страсть заставляет трепетать, словно ничего в ее жизни еще не было и только здесь и сейчас начнется главное. «Я люблю тебя». Сколько раз она слышала эти слова прежде, чтобы заново открыть их истинный смысл — мы предназначены друг другу законом, отменяющим все предшествующее.

Осознание неизбежности их общей судьбы пришло к Марине не сразу. Даже когда провидение голосом режиссера Сергея Юткевича в телефонной трубке предложило ей роль Лики Мизиновой в новом фильме «Сюжет для небольшого рассказа», Марина и не подумала связать это с Высоцким. Юткевича она знала давно, как и обожаемого с юности Чехова. С Высоцким познакомилась вчера. Работа над «Сюжетом…» займет год, который она проживет в Москве, чтобы вопреки всем доводам рассудка понять очевидное: жена Высоцкого — это она, Марина.

Искушение сниматься в роли Лики было слишком велико, чтобы она смогла отказаться. Когда Высоцкий и Влади встретились, актерский апогей Марины (прекрасная Инга в «Колдунье» Андре Мишеля по мотивам повести А. И. Куприна «Олеся») был позади. Череда последующих ролей стерв, лицемерок, нимфоманок и прочих «гадких женщин» обеспечивала доход, позволяющий держаться на плаву в бурном море европейского кинематографа, но и только.

Нестандартная для западного кино загадочная «славянская» внешность Марины использовалась там, где нужно было показать темную силу «женского инстинкта» («Семь смертных грехов: лицемерие» Ж.-Л. Годара, 1962; «Современная история» М. Феррери, 1963; «Сирокко» М. Янчо, 1969 и др.). Будто отвечая тематике картин, Марина получала удовлетворение только в коже (деньги зарабатывать она умела и любила), зрение же, с детства развитое на лучших образцах русской классической литературы, не наполнялось.

Зрительной частью своей души Марина тяготела к русской классике, прежде всего к А. П. Чехову. И вот она Лика Мизинова, в роли Чехова удивительный Николай Гринько, партнеры по сцене — лучшие мастера советского кино: Ия Саввина, Евгений Лебедев, Юрий Яковлев, Ролан Быков. Фильм отмечен памятной медалью венецианского кинофестиваля, а по сути — образец элитарного киноискусства, на который была способна не имеющая аналогов в мире советская массовая культура. Марина Влади будто взошла к себе настоящей, оставив на время западный кожный мир с его гонкой на выживание где-то далеко внизу.

Марина начала зарабатывать в неполных три года. Очаровательная малышка пела и плясала польку на благотворительных вечерах, организуемых матерью. С девяти лет она занималась дубляжом, с десяти — снималась в кино (Ж.-П. Женэ «Летняя гроза», 1949 г.). В 16 лет заработанного Мариной хватило на усадьбу Мезон-Лаффит в пригороде Парижа, где жила ее семья — мать и сестры. Всего актриса снялась более чем в 80 фильмах и никогда до знакомства с Высоцким не позволяла себе хоть на время забыть кожный лозунг «Время — деньги». Только связав свою жизнь с уретрально-звуковым поэтом, Марина стала жертвовать своими контрактами ради более важного — его жизни. Срывалась в Москву по первому зову, чтобы вновь и вновь вытаскивать любимого то из загула, то из депрессии. Остановить этот уретрально-звуковой штопор было выше человеческих сил, замедлить стремительное приближение неизбежного стало смыслом ее жизни.

Любила Марина принарядить мужа с французским шиком. В ее глазах он был одет неважно, впрочем, так одевалось в то время подавляющее большинство советских граждан. Стараниями жены Владимир Семенович смотрелся просто шикарно: модные куртки и рубашки, фирменные джинсы или светлые брюки-клеш, замшевые туфли. Все это в стране тотального дефицита было роскошью, конечно, но с этой роскошью Высоцкий запросто расставался, любил одаривать людей, не мог не отдать вещь, если чувствовал, что человеку она нужна до зарезу.

Бытует мнение, что Марина «сделала» Высоцкого, одаривала дорогими подарками, чуть ли не содержала. В своей книге Марина Владимировна сквозь флер обожания нет-нет да и противопоставит: у тебя комнатка в квартире матери, у меня — 15-комнатный дом. Кожное психическое, помноженное на кожный менталитет француженки, объясняет это. Системно видно другое.

Владимир Высоцкий не в квартирку в Черемушки привел ее, он подарил ей Россию, утраченную предками-эмигрантами, воспел в песнях, сделав ее имя известным даже тем, кто никогда не слышал о «Колдунье». Марина не дарила мужу иномарки. Привыкшая с детства считать каждый франк, она не была расточительной, скорее, наоборот. Известный на всю Москву «мерседес» цвета неба, единственную машину, соответствующую его самоощущениям, Высоцкий купил себе сам. Доходы от выступлений позволяли, друзья-таможенники помогли, знали, для кого машина, оформили как битую.

Имея славу Высоцкого, в СССР можно было прожить вообще без денег. Он просто не пробовал. Уретральнику трудно брать, куда легче щедро одаривать за любую помощь и просто так. Цветаевское «Ничего не можем даром / Взять — скорее гору сдвинем!» очень точно описывает это состояние. Высоцкий не мог и не брал от Марины ничего, что не было бы им возмещено сторицей. Она же получала по праву его женщины все, что пожелает. Рассказывают, что В. С. даже вывозил в Париж на продажу цветные телевизоры «Шилялис», которые пользовались там почему-то хорошим спросом. Таможня и здесь давала добро. Песню «Случай на таможне» пела вся страна.

Феномен Высоцкого заключался и в том, что врагов у него, в сущности, не было. Его слушали и любили все, кто понимал по-русски. И даже те, кто не понимал, слушали и понимали главное. И даже те, кто гнобил и запрещал, собирали коллекции его записей и слушали, слушали до одури. Уретральное непреодолимое обаяние отдачи и оральная, доведенная до абсолюта способность доносить смыслы — что еще нужно, чтобы люди бились в экстазе от одного твоего появления? Они кричали — дай, они требовали. И он отдавал.

Пел в телефонную трубку комитетчикам, подслушивавшим его с Мариной разговоры. Пел не для того, чтобы задобрить, а потому, что люди хотели слышать его голос, его песни. Чтобы они отключились, Высоцкому достаточно было сказать: «Ребята, не слушайте, это интимный разговор, я вам после лучше спою». И они отключались, чтобы перезвонить и напомнить: «За обещанным».

Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич вспоминает, как однажды зимой, после четырехчасового выступления Высоцкого в Солнечногорске, они ждали автобуса для возвращения в Москву и вдруг увидели бегущего к ним раздетого по пояс парня с гимнастеркой в руках. Он подбежал к Высоцкому и, задыхаясь, проговорил: «Ребята послали меня в самоволку к тебе. Мы — высшие офицерские курсы «Выстрел». Только скажи, мы все для тебя сделаем!» И побежал обратно, 20 километров.

Высоцкий мог бы запросто устроить революцию в стране победившего застоя. Помешал доминантный звук, не наполняемое, не насыщаемое ничем чудовище чистого звука, устремленного в бесконечность, к истине. Перед этим была бессильна любовь Марины, перед этим был бессилен он сам.

Последний год его жизни они провели практически врозь. Все сроки вышли, все отсрочки, что сумела она отлюбить у неумолимой вечности, истекли. Гибель поэта была лишь вопросом времени. В ночь его смерти она видела пустой, унылый сон, а рано утром чужой голос в трубке произнес то, что она и так уже знала: «Володя умер…»

Когда она вошла к нему, он лежал на кровати поверх клетчатого пледа в черной водолазке и бархатных черных брюках, словно в костюме Гамлета. Она провела с ним ночь — разговаривала, пела, причесывала. Наутро началась обычная русская похоронная волокита. У гроба она должна была выглядеть пристойно. Чтобы не завыть, не забиться, Марина внутренне командовала себе: «Внимание! Мотор!» Зрителей и впрямь собралось видимо-невидимо. К Володе нескончаемым потоком шли люди. Щелкали затворы безжалостных хроникеров. Шоу продолжалось…

Какие отношения связывают уретрального вождя и его кожно-зрительную музу и почему именно эта пара задает будущее для всего общества, можно узнать на тренинге «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана. Регистрация на бесплатные онлайн-лекции по ссылке: https://www.yburlan.ru/training/

Читать продолжение…

Корректор: Галина Ржанникова